– Меньший возьму для своей мишени, – отец не хотел давать повода для спора.
И Славик великодушно отказался от самого большого. Договорились сначала стрелять по мухоморам, а затем разыграть суперприз: попасть стрелой в прутик, как делал это некогда Робин Гуд. Конечно, в отличие от него, не первой стрелой. Куда им было тягаться с прославленным стрелком. Решили стрелять и в первом, и во втором случае по десять раз каждый.
Большой мухомор торжественно укрепили в развилке рябины белой стороной шляпки в сторону стрелка. Лук вручили дяде Пете. Он хоть и пробовал раньше новое оружие, первую стрелу вообще не сумел выпустить. Спущенная тетива загудела, а стрела упала возле ног.
Отец не признавал никаких поблажек, но Славик засчитал первый выстрел пробным.
Дядя Петя приноровился и удачно выпустил весь боевой запас. Одна стрела даже ударилась в ветку рядом с мухомором. Остальные пролетели «за молоком», по выражению отца.
Неповрежденную мишень менять не стали. Отец целился долго, стрелял уверенно. Предпоследней стрелой все-таки снес краешек гриба, не свалив его с ветки.
Славик заволновался, когда взял лук. Ведь он же грозился стрелять в самую малую мишень. Хорошо, большой гриб не пострадал. Он выстрелил первый раз и немного успокоился. Стрела пролетела почти рядом. Он выбрал лучшую стрелу, тщательно прицелился… Все-таки он не зря тренировался. Стрела с гвоздем воткнулась в ствол рябинки чуть ниже мухомора.
– Если взять среднеарифметическое, то вы с Петром попали один раз, – съязвил отец.
Славик стрелял…
Когда осталось три стрелы. Он понял, что скорее всего так и не попадет ни разу. Восьмая стрела, неуклюжая и тупая, ударила в центр гриба, и он, расколовшись, свалился на землю.
– У-лю-лю-лю-лю!.. – закричал по-индейски, запрыгал на одном месте Славик, потрясая луком. – Вот как стреляют настоящие охотники. Зоркий Глаз мое имя, – застучал он кулаком в грудь.
Взрослые не мешали ему радоваться.
Отец вынес из шалаша берестяную кружку. Когда он только умудрился ее сделать. Донышко у нее было из тонкой липовой дощечки, стенки двойные, концы ручки из изогнутой палочки были аккуратно заделаны в берестяные пояски, опоясывающие кружку понизу и сверху.
– Кипяток, возможно, и не выдержит, даст течь, а холодную воду из нее пить хорошо, – скромно похвалил свое изделие отец.
Славику кружка понравилась. Сразу хотел бежать к Золотому Ключу – пробовать.
Дядя Петя подарил берестяной поплавок. Тоже угодил Славику.
– Одного приза хватило бы, – сказал он на всякий случай. Никто не среагировал на его слова.
В прутик стреляли с меньшей дистанции. Одна отцовская стрела как будто коснулась оперением, но это в зачет не шло. Славу вольного английского стрелка не разделил никто.
– Горе-охотники, – заявил отец. – Ни белке в глаз, ни медведю в рыло не попадете. Погибнете – окажись на настоящем острове.
– А ты? – возмутился Славик.
– Что за привычка искать у критика те же недостатки, – не смутился отец. – Я же не о себе веду речь.
Славика такое оправдание не убедило. Он хотел продолжить стрельбу просто так, но взрослые не согласились. Видите ли, устали, хотя за выпущенными стрелами бегал он.
Взрослые так и норовили присесть. Снова они собрались за столом отдыхать. Славику ничего не оставалось делать, как присоединиться.
– Свистеть художественно я не умею, – сказал отец. – и в четыре пальца – тоже. Зато могу свистеть в орех. – Он достал из кармана орех, из другого – орехоколку, осторожно надавил… Половинку скорлупки зажал между согнутыми средним и указательным пальцами.
Для Славика и дяди Пети опять началось веселое время. Сколько отец ни пытался дуть, по всякому переставляя скорлупку, ничего кроме шипенья не получилось.
Дядя Петя отодрал от бересты узенькую тоненькую ленточку, зажал ее между большими пальцами обеих рук, сложенных рупором, и дунул в образовавшуюся щель. Непривычно громким показался низкий дребезжащий звук.
Отец сорвался с места. Куда и усталость делась.
За пять минут свисток сделаю. – Он быстро зашагал вдоль берега. Славик, донельзя довольный тем, что взрослые всерьез занялись играми, побежал в другую сторону.
Отец принес несколько липовых веток. Славик безнадежно махнул рукой.
– Не снимешь кору… Я пробовал.
Отец снисходительно покосился на него и начал постукивать по концу ветки черенком ножа. Славик бросил на стол несколько стеблей хвоща. Вытянул в месте сочленения верхнюю часть, приложил к нижней губе и свистнул, как обычно свистят в малокалиберный патрончик. Дядя Петя заинтересовался, понравился ему свисток, который можно сделать одним движением руки.
Терпению отца можно было позавидовать. Он не меньше получаса стучал по палочке, но снял-таки с нее трубочку коры.
– Весной снял бы за полминуты, – отец развел руками. – А скоро намертво прирастет опять до весны.
Он отрезал цилиндрик-вставку и засвистел на разные голоса, меняя тон звука передвижением палочки-поршенька.
Победителей в этом стихийно возникшем соревновании не определяли. Посвистели в разные свистки, обменялись опытом и все. Отец предложил обедать.
Насилу Славик отговорил взрослых подождать. Подозревал, что неспроста они торопятся обедать… хотят потом вообще закончить праздник.
До обеда они побросали спиннингом блесну на точность попадания. После стрельбы из лука это было не так интересно. Победил, естественно, дядя Петя. Ему привычно было забрасывать в окна между кувшинок.
– Самое полезное соревнование, – определил отец.
Они дружно направились к роднику умыться перед обедом и попить холодной воды. Славик вслед за дядей Петей выскочил на берег и успел увидеть… Отец, шедший последним, толком не разглядел птицу.
Сначала они услышали пронзительный и звонкий переливчатый свист, похожий то ли на крики куликов, то ли на писк несмазанной спиннинговой катушки, потом увидели улетающую вдоль берега птичку. Ничего в ней не было бы примечательного, если бы не ярко-голубое пятно на спинке, прямо-таки светящееся в зеленовато-сером мире озера и леса.
– Зимородок!.. – восхищенно проговорил дядя Петя. – Редкая птица. Третий раз всего вижу.
– Точно. Зимородок, – согласился Славик, хотя раньше никогда не видел его. Правда, не раз читал про летающий голубой «уголек». – Не думал, что они тут водятся.
– Где же ему и обитать, как не здесь в безлюдных местах. В городе он жить не научился, как синица. Слишком шумно, да там ему и пище не найти: мальков в городских речках не часто увидишь.
– Не научились мазут сквозь жабры процеживать, – зло засмеялся отец.
Славик осторожно побежал в сторону улетевшего зимородка. Надеялся увидеть его еще раз.
