Джек посмотрел — и правда, — потом снова глянул в дыру.
— Будь ты проклят, — прозвучал другой голос, громкий, хриплый.
Обезьянка шарманщика на глазах превратилась в красноглазого пса-обезьяну, напавшего на него в подвале.
Господи боже...
Он увернулся от твари, которая с утробным рычанием бросилась на него...
Нет, не на него. Проскочила мимо, перегнулась через край, протянула людям в черном лапу с криком: — Держитесь! — схватилась за корень, потянула вверх.
Номер Первый взглянул на нее, на Второго. Второй отрицательно покачал головой. Номер Первый снова поднял глаза, на этот раз на Джека, как бы пытаясь что-то сказать. Потом тоже тряхнул головой и выпустил корень. Оба рухнули в бездну.
— Господи! — охнул Джек.
Тварь взвыла — то ли злобно, то ли разочарованно, то ли то и другое, сказать невозможно, но громко, — снова прыгнула на упавший ствол.
Они вместе смотрели, как пара несется вниз, кружится, исчезает в водовороте.
Что дальше? — думал Джек, глядя в мерцавшую бездну.
И вдруг заметил во вратах нечто новое. Мерцание погасло, глубина внезапно потемнела, там возникла огненно-яркая искра, устремилась вверх, увеличиваясь, приближаясь.
Он понял — просто понял, — что здесь быть не следует. Под бешеный вой пса-обезьяны повернулся, побежал изо всех сил, насколько позволяло больное колено. Футов через десять взрыв свалил его лицом вниз на землю. Покатившись, увидел, как в небо выстрелил белый огненный столб, поглощая ствол вместе с обезьяной. У него на глазах с твари слезала плоть, испарялись кости. Свет на секунду устремился к звездам, потом начал меркнуть.
Настала тишина... Настоящая тишина. Утих бешеный ветер, погасло мерцание.
Джек опять захромал к краю... теперь просто к яме в земле глубиной приблизительно в пятнадцать футов. Вроде фундамента... с обугленными остатками упавшего дуба с обеих сторон. Люди в черном, пес-обезьяна исчезли. Остался один Рома...
Он взглянул на обочину — Рома тоже исчез.
Быстро огляделся вокруг, но его нигде не было. Куда делся?
Вдалеке послышались сирены. В домах выше и ниже по улице зажигался свет, люди выбегали во двор посмотреть, что случилось. Джек вскочил в свою машину — пора уносить ноги.
Тронулся с места, не включив фары.
10
По пути к скоростному шоссе ночное небо начало слева светлеть. Как ни хотелось газануть как следует, он держался в разумных пределах. Меньше всего на свете хочется, чтоб какой-нибудь коп остановил за превышение скорости.
Держал окна закрытыми, включил обогреватель на полную мощность, не столько от холода на улице, сколько от леденящих до мозга костей слов Фрейна Кэнфилда, прозвучавших несколько часов — кажется, будто тысячелетий, — назад и преследовавших его теперь на Глен-Коув-роуд.
Ты причастен гораздо больше, чем думаешь...
Нет, не хочется даже отчасти участвовать в произошедшем. Хуже всего то, что точно до сих пор неизвестно, что это было. У него и без того нелегкая жизнь, нечего ввязываться в космические конфликты.
Господи помилуй, космический конфликт... Ну, довольно об этом.
События последних часов уже кажутся нереальными. Может, ничего и не было. Может, приснилось или еще что-нибудь...
Или не надо себя успокаивать, словно ребенка.
Было. Было что-то серьезное... вечная война за кулисами сцены.
Вдруг почувствовав головокружение и легкую тошноту, Джек остановил машину, вышел подышать свежим воздухом. Оглядел деревья, городки по сторонам от шоссе, бледневшие звезды... и содрогнулся.
За кулисами сцены? Шел просто спектакль? Ничего больше?
Так жить нельзя. Повседневная жизнь утратит всякий смысл. Необходимо верить хоть в то, что для него имеет значение. Иначе... зачем суетиться?
Он тряхнул головой. Его наняли, чтобы найти ответ на простой вопрос: где Мелани Элер. Ответ найден, поставив десятки других вопросов. Ни на один невозможно ответить.
Хорошо, что нам точно известно?
Он выдавил улыбку. Во-первых, ему причитается вторая половина гонорара за поиски Мелани Элер. Впрочем, абсолютно ясно, что ее никогда, черт возьми, не видать.
Во-вторых, можно голову прозакладывать, что жуткая смертоносная тварь Ромы мертва.
Остальное, кроме двух этих пунктов, — сплошной бред.
Допустим, Залески, Кенуэй и Лью погибли на другом конце дыры, но имеет ли там смерть такой же смысл, как здесь?
Мелани с Кэнфилдом отправились без билета. Будем надеяться, жарятся на медленном огне.
Что с Олив? Куда делся труп? Тоже канул в Иное? Или обнаружится на следующей неделе в каком-нибудь закоулке?
А парочка черноглазых? Казалось, работают на Иное, убили и истерзали Олив. Теперь возникают сомнения. Похоже, работали против Иного.
Но можно ли назвать их своими сторонниками?
Хотели столкнуть его в бездну и чуть не добились успеха. Нисколько о нем не подумав, просто старались любым способом закрыть врата. Нашли подходящего агнца, решили принести в жертву.
Кому нужны враги с такими союзниками?
В результате сами закрыли врата. Долетев до дна, вылетев в Иное или еще куда-то, вызвали титанический взрыв, вспышку света, видимую за мили...
Видимую за мили... вроде тунгусского взрыва, о котором сегодня рассказывали Кенуэй и Залески. Не упоминал ли Кенуэй о теории, согласно которой на землю упал метеорит из антивещества?
Возможно, эти ребята своего рода метеориты из антивещества, столкнувшиеся с материей Иного... Или, скорее, нормальные метеориты, столкнувшиеся с антивеществом Иного. Видно, все это Иное — абсолютное «анти».
Наконец, что такое Сол Рома — «Тот Самый», по выражению Мелани? Реальная личность, бессмертный супергибрид Иного, родившийся в Монро в ожидании своего часа? Где он теперь? Может быть, так привязан к своей обезьяне, что, когда та растаяла в дым, последовал ее примеру?
Сомнительно. Какой-то первобытный инстинкт подсказывает, что Иное еще рядом, тычется по сторонам, выискивает новый способ разом полностью изменить этот мир, открыв эпоху своего господства.
Несмотря на все свои сомнения, Джек твердо знал, что они еще встретятся.
Самым сомнительным было воспоминание о том взгляде, который бросил на него Номер Первый, прежде чем выпустить корень. Он до сих пор видел холодные невыразительные черные глаза, чувствуя, тем не менее, что погас некий факел.
Спасибо, что не я.
Впрочем, хочешь не хочешь, не подошел ли он слишком близко, не увидел ли слишком много, не вступил ли в результате в некую теневую армию?
