— Ну вот, я тогда стал платить Смоличу нечто вроде содержания, — продолжал Декстер. — Чтобы он продолжал отслеживать полковника. Куда он ездит, чем занимается, какую недвижимость приобретает, какие сделки с оружием проворачивает.
— Чья это была идея, чтобы Смолич следил за полковником? Его или твоя?
Кейт заметила намек на улыбку на лице Декстера, улыбку облегчения. И поняла, что он подумал: раз уж она задает подобные вопросы, значит, пытается понять, разобраться. Пытается найти ему оправдание, прощение. Он прав, именно так и было.
— Не помню, — ответил он. — Может, он намекнул, что это нетрудно проделать, и я дал ему возможность попробовать. Давно это было.
— А где ты встречался с этим Смоличем?
— В парке. На Фаррагут-сквер.
Конечно. Именно туда Декстер и направлялся, когда Кейт заметила его красную шапочку на противоположной стороне улицы. Это было прошлой зимой.
— И зачем тебе это понадобилось?
— Хороший вопрос. Правда в том, что я и сам толком не знаю. У меня не было никаких планов, если именно это тебя интересует. Просто в руки попала информация, и мне казалось, что я должен ею воспользоваться.
— О’кей, — подвела итог Кейт, отбрасывая в сторону нереальность этого сценария. — Значит, Смолич начал отслеживать для тебя действия полковника. Это более или менее ясно. Но вот чего я не понимаю, Декстер, почему ты никогда не рассказывал мне об этом? Хотя я работала на правительство.
Тут Кейт пришло в голову — несмотря на кажущуюся невероятность ситуации, — что здесь имеется шанс и для нее: выйти сухой из воды, избавиться наконец от прошлого. Просто сделать одно-единственное чистосердечное признание — и это станет тем самым камешком, который вызывает горную лавину. Но в данный момент провинившийся — самый виноватый! — пока Декстер. Оправдываться нужно ему.
— Все это началось еще до того, как мы с тобой познакомились, — сказал он. — И то, чем я занимался, вовсе не казалось особенно осмысленным. Мне попросту было стыдно в этом сознаться. Я не хотел, чтобы ты узнала.
Признание показалось Кейт глупым, но по крайней мере честным.
— О’кей. И что потом?
— Потом, несколько лет назад, произошло нечто, не имеющее никакого отношения к этой истории, просто случай в моей профессиональной деятельности. В процессе испытаний нового протокола для системы компьютерной безопасности я обнаружил, так сказать, запасной выход, возможность красть деньги в ходе трансакций в электронном виде, виртуальным способом.
— Ты случайно это обнаружил?
— Нет. Это была не случайность, не простое совпадение, произошедшее, когда я проверял систему eBay. Это же моя работа! Именно этим я занимаюсь! Вот я и выискивал возможные бреши в защите от несанкционированного вторжения и закрывал их.
— Да-да, верно.
— И одновременно выяснил, что полковник устраивает свои сделки именно с помощью электронного перевода денег. Регулярно переводит миллионы, иной раз даже десятки миллионов с одних номерных счетов на другие. Регулярно. Проворачивает свои нелегальные делишки с оружием прямо с домашнего компьютера.
— И ты решил ограбить его. Втемную. Так?
— Да. Но я хотел не просто обнулить его банковский счет; это была бы обычная кража. — Голос Декстера уже перестал дрожать, теперь он говорил громче, быстрее, увереннее. Он явно испытывал облегчение, получив возможность объясниться, все рассказать жене. Своему лучшему другу. — Чего я добивался, так это найти слабое звено, уязвимую точку, момент, когда у него будет куча денег, ему не принадлежащих, то есть в процессе, в середине очередной сделки. Огромная сумма, которую он должен кому-то выплатить.
— Кому-то, кто будет крайне недоволен, не получив их.
— Именно так.
— Чтобы это была не просто финансовая месть, так что ли?
— Да, — кивнул Декстер. — Я хотел, чтобы полковника убили.
Кейт поразилась прямоте и мстительности Декстера.
— В том-то и заключалось все дело, Кейт: я хотел добиться справедливого возмездия. — Он вымученно улыбнулся, как бы подбадривая себя. — Я эти деньги вовсе не из жадности украл. Я это сделал, чтобы наказать одного из самых гнусных людей в мире.
Кейт некоторое время обдумывала это не вполне оправдывающее его объяснение.
— Ну это с какой стороны посмотреть…
— А что, есть и другая сторона?
— С другой стороны, ты просто вор.
— Кажется, я вполне заслужил такой эпитет.
— Ты вор и приверженец суда Линча.
— Я освободил мир от еще одного мерзавца.
— Возможно. Только не так, как мы это обычно делаем.
— Кто это — мы?
— Американцы. Это не американский способ добиваться справедливости.
— Не американский? Ты имеешь в виду арест, официальное предъявление обвинений, суд, приговор, кассации, тюремное заключение?
Кейт кивнула.
— И как ты намерена его осуществить, этот способ, в отношении сербского гражданина, проживающего в Лондоне?
— Объявить его международным военным преступником.
— Ну попробуй это проделать в Гааге, в Международном суде. Это ведь тоже совсем не американский способ, не так ли?
— Он вполне американский, потому что при этом соблюдаются международные законы.
Декстер фыркнул.
— Конечно, — добавила она, — при этом тебе не обломится двадцать пять миллионов евро.
* * *
Грузовой поезд с грохотом прополз по железнодорожному мосту, раскинувшемуся над отрогом хребта, — груз шел на север, поезд был длинный, тяжелый и медленный.
— И что ты совершил первым делом? И когда? — Кейт начала потихоньку устанавливать некоторую дистанцию между собственным предательством, злостью и поведением Декстера. Она постепенно переходила на его сторону. Или по крайней мере обретала способность смотреть на вещи его глазами.
— Примерно полтора года назад. Я тогда зарегистрировал здесь компанию, инвестиционную фирму. И открыл номерной счет на нее. И начал плотно отслеживать всю деятельность полковника, его счета, трансакции, высматривая, какие возможности могут открыться и стараясь определить, как мне ими воспользоваться.
— И как ты это делал?
— Во время одной из командировок — в Милан — он использовал компьютерную сеть отеля, чтобы провести электронную трансакцию, и это позволило мне ввести на его жесткий диск свою программу и хорошенько ее там упрятать — эта программа регистрировала все его операции на компе, вела их запись. И каждую ночь, вернее, в четыре утра по среднеевропейскому времени, если его компьютер был включен, он сам высылал мне по электронной почте запись всех операций полковника за предыдущие двадцать четыре часа. С ее помощью я не мог получить его пароли и все такое прочее; она просто позволяла мне видеть, чем он занимается. То есть, в сущности, отстреливать всех зайцев по очереди.
