хрупкую статуэтку Еву, склеить ее, исцелить. Получается хреново. Не умею делать это так, как она.
- Я действительно так сильно люблю ТЕБЯ, глупая, - касаюсь губами ее лба. Легко и целомудренно. Будто мы заново знакомимся. – И НАШЕГО сына, - подчеркиваю.
- Не надо, - отшатывается. - Не касайся. Не целуй. Не люби, - выставляет ладони перед собой. - Это все не мое. Я будто чужое украла. Господи, даже ребенок не… - зажимает рот ладонью, чтобы не произносить вслух то, чего боится.
- Нет же, Ева, - у меня заканчиваются доводы.
Не знаю, как убедить ее. Как успокоить. Как не потерять.
- Мам, пор-ла в детский садик, - простая фраза, произнесенная звонким голоском, мгновенно разряжает накаленную до предела атмосферу. Предотвращает взрыв, который мы с Евой могли не пережить.
Мой сын приходит мне на помощь, сам того не подозревая.
Ева меняется в лице, лихорадочно стирает слезы со щек – и только после этого поворачивается к Владику. Приседает напротив.
- Да, конечно, сейчас поедем, - целует его в щечку, приобнимает. И ее плечи предательски подрагивают.
Ева опять плачет.
- Мама заболела? – сочувственно тянет Владик.
- Немного, ураганчик, - отклонившись, она бережно поглаживает сына по волосам. Поправляет футболку, которую я надел на него с утра, пока она спала. Укладывает ладони на его животик. – Ты позавтракал? - невольно шмыгает носом.
- Мама болеет. Папа полечит, - тычет в меня крохотным пальчиком. А в зеленых озерах столько надежды и веры в меня, что чувствую себя подонком.
Как вылечить ее, если сам же сломал?
- Само пройдет, - Ева выдавливает из себя улыбку. – Иди одевайся, хорошо? Я поднимусь и помогу тебе.
Бросает на меня взгляд. Равнодушный и словно прощальный. Собирается молча последовать за сыном.
- Ева, а ты… - вопрос застревает в горле. Потому что единственно возможный в нашей ситуации ответ пугает меня до чертиков.
Она останавливается в дверном проеме, упирается ладонью в косяк.
- Я в детсад, а потом – в автосервис, - отчитывается, как подчиненная перед боссом. – Мне два готовых заказа нужно сдать клиентам, еще один закончить. А также Николая ввести в курс дела. Он обещал сегодня заехать.
- Я вас подвезу, - возвращаюсь к столу за брелоком.
- Тимур Викторович, вы не могли бы Андрея вызвать? – Ева подводит черту, а у меня ощущение, будто она меня распиливает пополам. Наживую. Без наркоза.
С другой стороны, Андрей присмотрит за ней, чтобы не наделала глупостей, и доложит мне. Не худший вариант. А Ева тем временем все обдумает. Если не примет окончательное решение, то хотя бы отвлечется за аэрографией.
- Хорошо, - набираю номер водителя.
Ева удивлена. Наверное, ждала, что я буду гнуть ее дальше, пока не сломаю.
- Спасибо, - лепечет тише. Истерика постепенно уходит, и передо мной почти прежняя Ева. Нежная, понимающая, чуткая. Только окруженная невидимой броней, чтобы защитить растерзанное сердечко.
- Тебе спасибо, - отдав короткий приказ Андрею, заканчиваю фразу: - за этот шанс.
Встречаемся взглядами на мгновение – и Ева разрывает зрительный контакт.
Босиком бежит через гостиную, взлетает по ступенькам, игнорируя царапины на стопе. Благо, следов крови больше нет. Наверное, несильно поранилась, однако от меня в любом случае не примет помощь.
«Папа полечит», - крутятся в голове слова Владика.
Знать бы, как... Я бы жизнь за них отдал.
Глава 53
Ева
Я думала, что на расстоянии станет легче. Что я смогу по дороге на работу спокойно обдумать все, без истерик и боли. Что найду выход…
Но нет… Без Тимура еще тяжелее. С каждой секундой меня захлестывает новая волна паники. За недели, которые мы провели вместе, я так привыкла, что он рядом. Поддержит в трудную минуту, решит любые проблемы, скажет, что все будет хорошо. Обнимет и защитит от жестокого мира.
И сейчас, в машине с личным водителем, чувствую себя одинокой и неполноценной, словно от меня оторвали кусок.
Полюбила? Наверное… Опять ввязалась в эту авантюру, хотя после Игоря обещала себе запереть сердце на замок. Но Тимур подобрал ключ.
Новость о том, что именно он – отец Владика, в любой другой ситуации порадовала бы меня. Лучшего мужа и папочки грех желать. Внимательный, терпеливый, заботливый.
Если бы не главное, жестокое, разрушающее меня «но»...
Обретя второго родителя, мой сын теряет первого… Меня…
Я хорошо помню разговор Вулканова с Воскресенским. И знаю, какую процедуру проходили мы с Игорем. В день ЭКО мне должны были подсадить наш с мужем оплодотворенный эмбрион, который хранился в криобазе. Клетки перепутали, и вместо него…
Родился Владик – настоящий подарок судьбы. Мой смысл жизни. Но… родной сын Тимура и Ольги.
Эта мысль не дает мне покоя. Крутится в мозгу на повторе, отравляет разум и чувства. Убивает меня, выворачивает душу наизнанку, вытряхивает из нее все светлое, что я смогла сохранить, и возвращает грязную, мрачную тряпочку на ее место.
Не мой сын.
- Невозможно, - прячу лицо в ладонях. Тихонько плачу.
- Мама, надо домой. Лечиться, - заботливо гладит меня по плечу Владик. Ковыряет пальчиками рукав пальто, фырчит взволнованно.
Дом тоже не мой. Как и мужчина, который ждет нас там.
Как несправедливо.
- Ева, приехали, - окликает меня Андрей, паркуясь у детского сада. – Тимур Викторович поручил доставить вас потом в автосервис. Правильно?
Упоминание Тимура полосует ножом по израненному, окровавленному сердцу.
Но я держусь из последних сил, не позволяя себе сорваться при Владике. Сморгнув слезы, поворачиваюсь к нему с сияющей улыбкой.
- Вот передам тебя воспитателю, потом заеду ненадолго к машинкам, - объясняю на его языке. – А вечером…
- К папе, - подсказывает мне и хлопает в ладоши. А зеленые, совсем, как у Тимура глаза, источают чистое счастье.
Как я раньше не замечала, что они настолько похожи? Вот от кого у моего малыша такие благородные черты лица, темные волосы, теплая улыбка. Что касается характера… Мне всегда казалось, что Владик своей жизнерадостностью похож на меня. Но я ошибалась.
От меня в нем нет ничего.
Ни капли крови.
Горько. Хочется кричать, чтобы о моей беде слышал весь мир. Чтобы судьба устыдилась того, что сотворила со мной.
Но я стискиваю губы.
Киваю. Не могу разочаровать сына. Не хочу, чтобы он страдал.
А я? Опять потерплю? Что ж, ради Владика я готова на любые жертвы. Лишь бы у меня
