«Деловое предложение» и «Что случилось с секретарём Ким?», от которых сахар скакал, как давление. Она часто ругала меня за траты на книги, а не косметики. Хотя сама тратила почти миллион вон на альбомы и коллекционные карточки корейских айдолов… Стоит ли ещё говорить о наших воинах за карманные деньги?
— Я пришла отдать подарок госпоже Ким и Сон. — Хваён достала из спины небольшой сверток с прямоугольной коробкой. — Только дома вспомнила о нём и вернулась сюда. Это плохо? — Хваён постыдилась, и на её щеках незамедлительно появился румянец.
Муён ждал приказа, а Йенгук молча размышлял. Затылком я почувствовала острый взгляд, как и угадала, он смотрел на меня, думая о своём. Началась тишина, за исключением шороха листьев и парой-тройкой криком птиц. Все ждали решения главного босса. Спустя примерно пять минут Йенгук уставился хищным взглядом на Хваён и произнес:
— По отчёту я знаю, что госпожа Мин влезла в расследование и последовала за двумя моими помощниками.
«Мы уже стали для него помощниками?» — с вопросом в глазах повернулась ко мне Хани. Она уж точно никогда не думала, что из писательницы сначала станет шаманкой, а потом помощницей главного героя. «Жизнь непредсказуема, детка», — цитировал постоянно кого-то отец, хитро уплетая в это же время последнее кимчхи из редьки дома.
Мы уже прошли этап токсичного Йенгука, не страшнее повстречавшихся демонов, и поэтому его цепкий, пронизывающий до холода взгляд не пугал. Хваён же росла в тепле и любви, не зная порой и гнусных мошенников. Под взглядом Йенгука она превращалась в маленького мышонка, боящегося хоть раз вздохнуть перед хищным котом. Сокровище дома Мин, скорее всего, в первый раз чувствовала себя пристыженной от макушки до пяток, не зная, куда себя деть.
— Госпожа Мин, вы хотите помешать расследованию? Вы шпион, присланный убийцами или их покровителями? Мин Хваён, какая ваша истинная цель? — без остановки громко и четко допрашивал Йенгук, не вставая со стола.
«Это дух рыси у него за спиной?»
Что-то утяжеляющее дыхание витало в воздухе вместе с тем, что я видела невозможное, точно так же, как и на месте убийства. Даже поморгав пару раз, огненная рысь так не исчезла.
«Почему только сейчас я вижу её?»
Внезапно дышать стало легче, и пропала рысь.
— Госпожа Мирэ, вам нехорошо? — тревожно спросила Хваён, находясь близко к моему месту.
— А, нэ? — Я проснулась будто ото сна. С глаз убралась пелена, и в голову резко стрельнула боль. — Ай!
— Мирэ! — В этот раз взволновалась Хани.
— Госпожа Ким, апчхи! Я, апчхи! — Хваён не переставала чихать, как от аллергии.
«Аллергия? Здесь есть персики?»
Я открыла медленно глаза, сначала проверяя тарелки с едой для чаепития.
«Персиков нет».
Я вновь немного поморгала, приходя в себя. Посмотрела в сторону Хваён и Хани и заметила, как далеко они отошли. Они стояли почти что рядом с кустами.
«Кажется, ей легче», — пронеслось в голове.
— Однако думать надо в первую очередь о себе, — заключил Йенгук, подойдя ближе. Он стоял напротив и закрывал спиной солнечные лучи, идущие в мою сторону. — Прими пилюлю. Это принесла только что ачжума Чха. — Проявил доброту Йенгук, не проявляя эмоций в тоне.
— Видимо, схожу с ума, раз говорю уже вслух, — пошутила я без сил даже фальшиво усмехнуться и взяла лекарство. — Это от чего? — Всё-таки я еще не могла сильно верить в Йенгука, несмотря на то, что он помог не раз.
— От всего.
— Так она не поймет, Йенгук. Боюсь, ты сделаешь ситуацию только хуже, если продолжишь подражать дереву, — заговорил серьезно Шин, используя сарказм. Он рассматривал трубку, не поворачиваясь ко мне. А Йенгук всё стоял на солнце впереди, что не давало увидеть его мимику. — Госпожа Ким, таблетка от ачжумы Чха — самое лучшее лекарство от всех болезней, не от ядов и серьезных заболеваний, конечно, но облегчает боль хорошо. С давних пор мне приходится страдать от ужасных головных болей. Из-за них меня раздражает всё: счастливо поющие птицы каждое долбанное утро, шумящие, как мухи, люди на улице, капающий, тигр, дождь на крышу. Даже поесть не могу нормально, пока боль не утихнет. Сейчас я нашёл решение в покуривании лечебных трав, а раньше меня спасали только пилюли от ачжумы Чха. — Как подтверждение своих слов Шин глубоко закурил, выпуская новое облако пара. Больше он ничего не добавил.
Я посмотрела на Шина, прокручивая его слова, как пластинку, и выпила пилюлю с чаем. Голове стало и вправду легче.
— Эта пилюля помогает от аллергии, то есть от чихания на какую-либо вещь?
Оба мужчины уставились на меня, поднимая бровь.
— Я говорю про время, когда человек, например, видит персики, и от них внезапно начинает сильно чесаться, чихать и тому подобное…
«Были ли вообще в древности таблетки от аллергии? Не хочется внезапно узнать, что мне пора носить цветки за ухом».
— Хм, сильное раздражение на персики. Ты сейчас говоришь про молодую госпожу Мин, госпожа Мирэ? — призадумался Йенгук, смотря в сторону Хани и чихающей Хваён. Они о чем-то разговаривали, но до сюда голос не доходил.
«Какой раз он уже так меня называет?»
— Думаю, поможет. — Йенгук повернулся обратно и обратился ко мне: — Госпожа Мирэ, у госпожи Мин началась аллер… эх, тигр… аллергия из-за волос Шина?
Шин неодобрительно покосился на своего господина, если он его вообще таковым считал.
— Полагаю, так, — соврала я. Разумеется, мне было точно известно, что это из-за Шина. По новелле они должны были часто ругаться из-за аллергии Хваён и противного характера второго участника драмы. — Можно ли попросить госпожу Чха об ещё одной пилюли, пожалуйста, господин Ким?
Для Хваён мне было не жалко ничего, поэтому я использовала самый способный и хитрый способ — притворилась котом из «Шрека» и сделала круглые просящие глаза. Йенгук аж дернулся, впервые за нашу встречу. Он отвернулся и, пару раз кашлянув, позвал служанку. Ачжума Чха выслушала приказ, посмотрела на происходящую сцену больных и со слабой, незлой улыбкой отправилась за лекарством. Спустя считанные минуты она принесла кувшин воды и лакированную шкатулку с несколькими пилюлями. Йенгук указал служанке на Хани и Хваён, продолжая стоять ко мне спиной.
«То от солнца защищает, то, наоборот, стоит спиной. Чё с тобой, господин-рысь?.. Неужели я не видела в реальности рысь, и мне показалось? Всё было такое настоящее…».
Отбросив мысли, одним шагом я дошла к Хани и Хваён с ачжумой Чха. Главная героиня выпила одну пару пилюль на всякий случай, и мы, как одна большая семья женщин, стали ждать реакции.
После пары шмыгов Хваён перестала
