Ткань покрывала его не полностью.
– Ты слишком задержалась, – прошептал он.
– Это все волк.
На этот раз, когда мы досчитали до девяноста, Райн зашевелился не так быстро. Когда он снова подхватил меня на руки, я разглядела его крылья. Пока мы лежали, их концы торчали из-под плаща. Перья оказались чуть подпалены. Черный фон был испещрен точечками, которые я сначала приняла за пятна крови, а потом поняла, что это просто красный цвет.
Мы взлетали снова, снова и снова. Уже начали уставать. И перемещаться чуть медленнее, хотя надо было ускориться. Я знала, что ожоги у Райна на крыльях и на ногах болят, так же как и укус волка.
Наконец показалась арка. В темноте и тумане я видела так слабо, что когда я смогла различить прорезающие тьму ночи золотые врата, оказалось, что мы уже на удивление близко. Наверное, еще два рывка.
– Я ее вижу! – с облегчением произнесла я.
Руки Райна были у меня на поясе, готовясь снова меня поднять.
– Тебе бы стыдиться этого ужасного человеческого…
Он вдруг осекся.
Я обернулась. Он смотрел куда-то вниз. Мы забрались высоко, скалистый хребет теперь нависал высоко над исходной точкой нашего пути и еще выше – над самыми глубокими участками уходящего вниз кратера. С такого расстояния он напоминал кубок, полный тумана. Разглядеть извилины ландшафта на дне было трудно, но отсюда, сверху, форму можно было различить безошибочно: такой ровный круг, что, казалось, он создан искусственно.
У меня на загривке волоски встали дыбом. И снова промелькнуло странное ощущение, что повторяется нечто хорошо знакомое.
Я покосилась на Райна. У него было такое лицо, что я перестала дышать. Гнев, страх и опустошенность читались во всех его чертах.
Я видела такое лишь однажды: когда он решил, что Мише погибла.
В пыли сверкнуло что-то серебристое. Он присел и поднял непонятный предмет. Вгляделся в него.
– Это же…
Кажется, он не понимал, что говорит вслух. У него тряслись руки, и от этого металл, который он держал, поблескивал. Я поняла, что это табличка с названием улицы – вернее, обломок.
У нас кончалось время.
– Райн, нам надо двигаться, пока не…
– Это – Салине! – выдавил он.
Салине?
Я чуть не подняла его на смех, так странно это прозвучало. Салине был одним из крупнейших городов Дома Ночи. Когда ришане правили, он считался их второй столицей. Я одержимо изучала его, готовясь к тому дню, когда смогу штурмовать. Я разглядывала каждый рисунок, каждую карту.
– Салине? Но это же…
«Смешно», – хотела сказать я.
Но я изучала карту.
И внезапно она наложилась на эти опустошенные земли, и все прояснилось. Нагромождения разбитых камней стали зданиями – вот ратуша, вот церковь, вот библиотека. Грязные потоки, на которые мы не обращали внимания, считая естественными речушками, оказались улицами.
Меня замутило от потрясения.
Это была не пустошь. Это были руины города, который больше не существовал. Руины города, который тщательно, методично разрушили – возможно, при помощи самой мощной армии мира.
И наконец, я поняла, почему в воздухе пахнет так знакомо.
Пахло как после Астериса. Астерис и взрывчатка, энергия, полученная напрямую от звезд и примененная тысячами воинов.
Здесь пахло так, как шестнадцать лет назад, в ту ночь, когда Винсент забрал меня домой.
Я оцепенела, когда осознала произошедшее.
«Я никого не пощажу, – сказал Винсент. – Ужасы не обойдут стороной ваших жен и детей».
И он не пощадил. Не пощадил не только ришан. Но и людей.
Винсент убил всех.
Глава сорок первая
У меня звенело в ушах. Руки похолодели и онемели. Я стояла и не шевелясь смотрела в упор на эту землю. Мертвую, уничтоженную землю, где когда-то жило несметное количество народу.
Неизвестная мне семья, которую я покинула.
Никого больше нет.
Думать не получалось. Райн что-то говорил, но я не знала что. Я бы не поняла слов, даже если бы услышала его, но услышать я была не в состоянии.
Салине больше нет.
Больше нет.
Больше нет.
Нет…
– Орайя, вниз! – заревел Райн, роняя меня.
Мы отвлеклись. И перестали считать. Боль обожгла мне левую ногу, которая осталась торчать из-под плаща, поспешно накинутого на нас Райном. Я почувствовала, как его тело тоже сжалось. Плащ ни его, ни меня не накрыл полностью.
Девяносто секунд мы лежали ничком.
Внутри у меня все превратилось в лед, и я была этому рада. Лучше заледенеть, быть твердой и ничего не чувствовать, чем смотреть на все это. Я ощущала, что мое горе здесь, внутри, горит совсем близко и пылает так, что целой жизни ледяного бесчувствия не хватит, чтобы его остудить.
Винсент бы этого не сделал. Не смог бы.
Я невольно подумала о Ниаксии. Матерь, лучше эту сцену она организовать и не могла. Мы разыгрывали мрачный фарс на тему худших моментов ее жизни, когда она пробивалась через пустоши в отчаянном стремлении найти мужа, а когда нашла его, он был уже мертв.
Она опоздала. А теперь опоздали и мы.
Прошло девяносто секунд. Райн откинул плащ, медленно вставая. Он по-прежнему не мог оторвать взгляда от покрытой пеплом земли. Как я теперь поняла, она была усыпана мелкими серебристыми блестками и разорванным металлом. Останки города.
– Полмиллиона, – выдавил Райн. – Здесь было полмиллиона жителей.
Откуда-то издалека мне в ухо прошептал голос: «Надо двигаться. Змейка, надо двигаться прямо сейчас…»
Я подняла глаза и увидела из-за плеча Райна, как к нам быстро приближается какая-то фигура. Серебряная полоска, летящая прямо на нас.
Уклониться не успеть.
Я оттолкнула Райна, и Айвен со всей силы врезался в меня.
Я спиной ударилась о землю. Айвен навалился сверху. Его лицо, кроме участка вдоль глаз, закрывали рваные полоски ткани. Я успела убрать Райна с пути и остановить атаку Айвена, но в результате себя защитить не смогла. Мечи выбило из рук. Что-то резануло по брюшине, и шок притупил боль, так что она пульсировала как будто где-то вдалеке.
Айвен с удовлетворенной улыбкой прищурил глаза.
Боль внезапно стала непереносимой, словно в моих венах вскипятили кровь. В воздух поднялись маленькие красные капельки и повисли вокруг бледного лица Айвена – моя кровь, которую извлекла из моего тела его магия.
– За Полулуние, – прошептал он, и я приготовилась встретить смерть, сражаясь…
Но Райн сорвал его с меня и швырнул на гору камней с такой силой, что хватило бы перебить хребет.
– Не смей до нее дотрагиваться, – прорычал он, и воздух расколол черный свет, когда с новой силой проснулся его Астерис.
Я попыталась пошевелиться, но не
