охотились на подобных зверей! Интересно, смогла ли бы Миджирг схватиться с такой тварью? Сумела бы победить? Он оценивающе взглянул на ее широкое плечо. Пощупать бы мускулы, но это тоже, наверное, будет наглость с его стороны…
— Зары — очень умные звери, — увлеченно продолжала меж тем Миджирг, не замечая, какое впечатление произвели на Ханета ее слова, но будто бы отвечая на его мысли, — и победить их в самом деле непросто. Тех, кому удавалось это сделать в одиночку, можно пересчитать по пальцам.
— Ежели по вашим пальцам считать, то больше выйдет, — хмыкнул Ханет и Миджирг согласно кивнула:
— Так и есть, но все равно разница небольшая, а победить зара у нашего народа всегда считалось подвигом. Но давай продолжим читать.
«Много лет Сурджаг готовилась исполнить свое предназначение. Она выполняла все наказы Удры, записанные в Песнях жизни и судьбы, строго следовала всем ее божественным советам. И, хотя Атунйарангто — Верховная Говорящая-с-Богиней клана Синепалых Кудшарг полагала, что ни одна дарда не может прожить свою жизнь так, чтобы ни разу не оступиться, Сурджаг старалась достичь во всем совершенства. Каждый вечер во время молитвы она вспоминала поступки, совершенные за день, тщательно обдумывала их и с удовольствием убеждалась, что сделала все правильно. Она была уверена, что Чаша жизни, которую вручит ей Удра, когда встретит ее после смерти в благословенных долинах Аргхайна, будет наполнена жидкостью прозрачной, словно ключевая вода, и сладкой, будто мед.
Сурджаг долго искала зара, которому предстояло пасть от ее руки, ведь закон запрещал убивать молодых зверей, еще не достигших зрелости, а также тех, кто вынашивает детенышей или заботится о потомстве. И когда Сурджаг, наконец, нашла подходящего зверя, она возрадовалась и вознесла благодарственную молитву Удре, потому что этот зар и в самом деле был могучим и прекрасным…».
— Наши охотники тоже никогда не охотятся на беременных самок и матерей с детенышами, — сказал Ханет, довольный тем, что может хоть немного улучшить мнение Миджирг о людях.
— Это очень хорошо, — одобрительно отозвалась та и, перелистнув еще одну страницу, продолжила:
«Лето в тот год, когда Сурджаг предстояло пройти последнее испытание, выдалось знойное, но для дард в том не было большой беды. В самый жаркий полдень, когда солнце стояло в зените и все живое старалось укрыться в тени, любая из них чувствовала себя превосходно. Вот и Сурджаг шла через поле, не замечая ни пожухшей травы, ни пыли, клубящейся вокруг ее ног, и думала лишь о том, как подкараулит зара у логова и как тот, взревев от ярости, поднимется на задние лапы и бросится на нее, чтобы разорвать огромными когтями, и как потом будет визжать перед смертью, когда поймет, что такой противницы, как Сурджаг, ему не одолеть.
И вдруг Сурджаг услышала, как кто-то окликает ее. Оглядевшись, она увидела сидящую под деревом Йиширг, свою названную сестру. На руках та держала своего гзартму Ландиса.
— Что случилось, сестра? — спросила Сурджаг, подойдя к ним.
— Хорошо, что ты шла мимо, — сказала Йиширг. — Нет ли у тебя с собой воды? Ландису стало плохо от солнца, и я уже отдала ему всю воду, которая была у меня с собой.
Сурджаг посмотрела на Ландиса и увидела, что тот выглядит больным и его бьет озноб.
— Зачем же ты взяла с собой на охоту гзартму? — спросила Сурджаг. Она достала из сумки флягу и протянула Йиширг. — Вот, возьми, но там осталась всего пара глотков.
На самом деле у Сурджаг в сумке лежала еще одна фляга с водой, но она не стала говорить о ней Йиширг. Вода была необходима, чтобы устроить ловушку для зара. Почти все источники в округе обмелели, до ближайшего идти было не менее часа, и Сурджаг не хотела тратить время, опасаясь, что зар уйдет на охоту, и они разминутся.
— Спасибо тебе, сестра! — поблагодарила Йиширг, дав Ландису напиться. — У него закончились целебные травы, вот он и упросил меня взять его с собой в лес. Только тут растет синий чертополох, помогающий от ломоты в костях…
— Не стоило тебе слушать гзартму, — покачала головой Сурджаг, а про себя подумала, что Йиширг поступила глупо не только в этот день, но и много раньше, когда решила привести в свой шатер человека…»
Тут Миджирг вдруг закашлялась. Похоже, она и в самом деле испытывала смущение. Ханета это почему-то обрадовало.
— В прежние времена мы редко брали в гзартмы людей, отдавая предпочтение эмрисам, — пояснила Миджирг, рассеяно водя пальцем по странице. — Эмрисы выносливее, они почти никогда не болеют и куда лучше приспособлены для кочевой жизни, чем вы, люди.
— А еще они куда красившее, вечно остаются юными и куда лучше людей разбираются в том, как правильно пользоваться магией? — решив чуть-чуть поддразнить ее, предположил Ханет.
— Так и есть, — серьезно подтвердила та. — Со временем мы стали относиться к людям намного спокойнее, но поначалу наши народы враждовали. Я выбрала эту сказку не для того, чтобы задеть тебя лишний раз, Ханет. Она не о том, что плохо брать людей в гзартмы, она совсем о другом. Просто, ну…
— Я не обижаюсь, — улыбнулся юноша. Кажется, Миджирг наконец-то что-то поняла и пыталась говорить с ним без обычной заносчивости.
— Надеюсь, — пробормотала Миджирг и продолжила читать:
«Сурджаг взглянула на Ландиса еще раз и увидела, что тот вряд ли переживет день.
— Тебе нужно выкопать глубокую яму, положить туда гзартму и прикрыть его сверху ветвями. Так у него будет хоть какая-то тень, да и в яме все же прохладнее. А вечером, когда жара спадет, вы сможете вернуться в стойбище, — сказала Сурджаг. — Я бы осталась помочь тебе…
— Даже не думай, сестра! — перебила Йиширг. — Сегодня день твоего испытания, ты должна думать только о нем. Мне не стоило даже окликать тебя, но я очень боялась за Ландиса. Иди, сестра, и пусть Удра держит твою руку сегодня и всегда.
— Пусть Удра держит твою руку! — откликнулась Сурджаг и продолжила путь, размышляя о случившемся. Через какое-то время она начала сердиться. Ей никак не удавалось восстановить покой и мир в душе, без которых невозможно достигнуть отрешенности, необходимой, чтобы пройти испытание. И зачем только Йиширг окликнула ее? Ведь не рассчитывала же, что она позабудет свой долг и потратит силы, чтобы вызывать дождь? Есть вещи, куда более важные, чем здоровье или даже жизнь гзартмы-человека. Сама Сурджаг пока не обзавелась гзартмой, но знала, что когда решит сделать это, то найдет себе эмриса — крепкого, послушного и разумного, совсем не такого, как глупый гзартма ее сестры, который даже не понимает,
