раскинул руки точно для объятий и встретил его с улыбкой на лице.
На какой-то миг Архан почувствовал короткую вспышку боли.
А после он уже не чувствовал ничего.
* * *
— ИДИОТ! — взревел Базузу. — НИКЧЕМНЫЙ КУСОК ДЕРЬМА! ТЫ УБИЛ НАС!
— Уж лучше сдохнуть, чем слушать твои вопли! — огрызнулся Тео.
Произнес ли он это вслух или подумал про себя? Сложно сказать. Мир вокруг то был темнее мрака, то вспыхивал тысячами цветов, многие из которых Тео видел впервые и при всем желании не смог бы описать то, как они выглядят. Изредка то тут, то там мелькали чьи-то силуэты и лица, чтобы через мгновение слиться со струящейся вокруг пустотой. Тео точно летел в глубокую пропасть, дна которой он не смог бы увидеть при всем желании — и проклятый Базузу летел вместе с ним, вцепившись в него мертвой хваткой.
— Ты и впрямь думал, что сможешь вот так запросто отделаться от меня?! — прошипел он, приблизив вытянутую крокодилью морду к лицу Тео. — Мы связаны договором! Даже на Той Стороне я буду следовать за тобой, мучить тебя, заставлять тебя каждый миг твоего жалкого существования жалеть о том, что ты вообще задумал …
Базузу вдруг умолк. Тео же почувствовал спиной быстро приближающийся жар. Оглянувшись, он увидел яркую золотистую точку, что прямо на глазах быстро расширялась, заполоняя собой все вокруг. А следом Тео почувствовал, как чья-то незримая сила выдирает его из хватки Базузу, унося прочь.
— Нет, нет, нет, нет, НЕТ! — завизжал он, размахивая когтистыми лапами. — Ты — мой! Мы же заключили сделку!
— И она должна была действовать до тех пор, пока я не выплачу долг или пока ты не попытаешься напрямую причинить мне вред, — произнес Тео, со злорадным удовлетворением наблюдая, как рожа демона выражает одновременно понимание, ярость и ужас. — А так как ты захватил мое тело, фактически, это ты убил меня, так что договор аннулирован. Прощай, урод. Скучать не буду.
Базузу взвыл от бессилия и злобы, Тео же до последнего наблюдал, как мелкая стремительно уменьшающуюся фигурка демона пытается уйти от золотой волны, что в конце концов поглотила ее без следа.
А дальше наступила тьма.
* * *
Птаха, Ленс, Морган и Изау мчались по Исслейму со всех ног. Мальчик еле-еле поспевал за своими спутниками, так что Моргану пришлось посадить его себе на спину — к пущей радости Изау, что, казалось, воспринимает все происходящее как веселую игру — так что Птахе пришлось тащить Ленса в одиночку. Вот только проигрыш в ней означал только одно — смерть. К счастью, проклятый туман почти исчез, так что они хотя бы могли разобрать дорогу. Откуда-то издалека несколько раз громыхнуло — над головами просвистели ядра и одно из зданий позади них взорвалось камнем, осыпая их осколками.
— Проклятье, кто-то похоже решил сровнять город с землей! — пропыхтел Морган, с которого просто градом стекал пот.
— Побереги дыхание, — только и смогла пропыхтеть Птаха.
— Бросьте меня, я все равно уже покойник, — пробормотал Ленс.
— Заткнись! — шикнула Птаха. — Если ты еще не истек кровью, шансы есть. Или выберемся все вместе — или ляжем рядом.
И, надо признать, последнее было чуть более вероятным. Пушки били по городу все чаще, выгрызая куски из некогда жилых домов и храмов, снося шпили и руша башни. Встреченные на пути их четверки твари, к счастью, не обращали на них ни малейшего внимания, дерясь друг с другом или же просто бесцельно бродя по улицам. Над головами пронесся целый отряд жуков, яростно клокоча — и на какое-то время Птахе со спутниками пришлось притаиться в какой-то лавке, пока чудища не умчались прочь.
Выбравшись наружу, они продолжили путь. Когда вдалеке показались высокие стены, Морган не сдержал радостный вопль, который тут же подхватил Изау — да и у Птахи будто открылось второе дыхание. Однако Морган оглянулся и умолк — лицо же его медленно вытянулось. Птаха обернулась — из дворца вырвался огромный столб золотого света, столь яркого, что делал больно глазам. Конус начал медленно расширяться, неумолимо поглощая город и всех его обитателей, их четверка же помчалась вперед с удвоенной силой.
Добравшись до солидной бреши в стене, Морган ссадил Изау, помог ему перебраться через лаз, ловко подтянувшись, залез сам, а после начал тянуть Ленса. Когда последний наконец-таки смог вскарабкаться наверх, Птаха бросила взгляд назад — Золотое Пламя было уже совсем близко, даже отсюда она чувствовала жар, исходящий от смертоносного заклятья. Схватив Моргана за руку, Птаха перелезла через пролом и, выбравшись наружу, все вместе чуть ли не кубарем скатились по почти отвесному склону и принялись по колено в зловонной жиже пробираться сквозь засохший ров. Забираясь на крутой холм, Птаха пару раз чуть не рухнула назад — ее спас Морган, что успевал ухватить ее за ворот.
Без сил рухнув на землю, Птаха повернула голову и увидела, как все еще расширяющийся магический круг уже вышел за пределы городских стен. Нет, это конец. С их ранами им ни за что не сбежать от заклинания. К удивлению Птахи, пред порогом смерти ей в голову отчего-то пришли брошенные вскользь слова Спайка о том, что Птаха ничуть не изменилась. Наверное, он был прав. Птаху уже не изменить — как жаль, что она поняла это только сейчас. От приближающегося Золотого Пламени шел такой жар, что они словно находились в плавильне. Закрыв глаза, Птаха приготовилась уйти на Ту Сторону…
И только спустя какое-то время поняла, что ей холодно. Птаха открыла глаза. Судя по выжженной земле, Золотое Пламя едва достигло рва, прежде чем исчезнуть. Лежавший рядом Морган приоткрыл один глаз, потом второй — а после приподнялся на локтях, завертел головой и с удивлением протянул:
— Мы… мы живы?
Ничего не ответив, Птаха придвинулась к Ленсу, нашла рукой его пальцы и крепко сжала. Откуда-то издалека донеслись крики, кто-то предложил убить демонов в человеческом облике на месте, другой знакомый голос пообещал оторвать голову любому, кто пустит стрелу и приказал сбегать за лекарями, Птаху завернули в плащ и куда-то осторожно понесли — и она провались в незабытье.
Эпилог
Когда вдалеке показался пачкающий ярко-голубое небо дым, Птаха остановила коня и слезла на землю.
— Ты точно уверена в том, что собираешься сделать? — в очередной раз спросил Ленс; в голосе его звучало искреннее беспокойство. — Учти — назад дороги не будет.
— Да, — кивнула Птаха. — Более чем.
— Мне пойти с тобой?
— Не надо. Это касается только меня. И
