За эти несколько секунд Слон успел сменить початый рожок на новый.
Когда до «фолькса», рванувшего со своей стоянки задним ходом, осталось всего ничего, Слон выскочил из своего укрытия и стал гвоздить по легковушке с боевиками: кучно в переднее боковое, потом в салон… потом, когда тачка с уже мертвым водилой промчалась мимо него задним ходом, врезавшись в бетонное кольцо колодца, выпустил остаток магазина по лобовому стеклу…
В принципе, задание у него было такое: следить за домом и пресекать все попытки боевиков организовать преследование выскочившей каким-то непостижимым образом из их лап Юлии Поплавской.
Но Слон, подумав чуток, решил, что кашу маслом не испортишь… вот только боеприпасов для такой войны у него было маловато.
Он в темпе выщелкнул пустой рожок и вставил в «АКСУ», припахивающий уже пороховыми газами, с нагретым от стрельбы стволом, початый магазин, в котором патронов было еще на две средние очереди.
Просквозил в сени, дернул на себя дверь и закатил внутрь строения последний из захваченных им из гаража «цитрусов»… Отшатнулся в простенок, переждал взрыв, ощутимо лупанувший воздушной волной по барабанным перепонкам, и, поминая поочередно Ровера, судебных приставов и чеченов, а также их близких, рванул внутрь дома, забросив перед этим «сучку» на ремне за спину и выхватив из кобуры «АПС» с непочатой обоймой…
В ближней комнате он нашел какого-то крупного парня, по виду литовца, у которого во лбу виднелась дыра. Судя по всему, прикинул Римас, этот мужик и есть номинальный хозяин хутора, приговорили его… кажется, сами чечены.
Распахнув дверь, посеченную осколками, он увидел какого-то мужика, с виду чечена, обнаженного до пояса, лежащего в кровати с перебинтованной левой рукой и почти сплошь забинтованным туловищем.
«Эге! — подумал про себя Слон. — А не тебя ли, кореш, я на днях зацепил из «ППШ»? Не ты ли, часом, стрельнул по баньке из гранатомета?..»
Он хотел было отправить и этого чечена на тот свет, но в последний момент передумал: он все же цивилизованный человек и не имеет привычки добивать раненых. Да к тому же хотя бы один пленный из этой борзой компании не помешает…
Как выяснилось спустя мгновения, проявлять гуманизм по отношению к этому зверью — себе дороже.
Чечен чуть приподнялся, оскалил зубы, бешено выкатив глаза, от которых остались одни белки… Поднял правую руку, в которой оказалась зажата… «лимонка» с уже выдернутой чекой.
— Аллау-у акбар! — крикнул он. И разжал ладонь.
…Слон, едва успевший выскочить вон из комнаты и спикировать на пол, теперь, спустя несколько секунд после взрыва, матерился, отряхивался от пыли и каких-то щепок и тряс головой, не зная, что делать с плотно закупоренными ушами… «Ну все, на фиг вас! — решил он, передергивая затвор «АПС». — В плен я вас брать не буду…»
Стас воспринимал то, что происходило возле хутора, с большим беспокойством. Особенно ему не понравилось, что в какой-то момент в ход пошли гранаты…
Как тут не прикидывай, а получалось так, что Слон решил не ограничиваться ролью прикрытия, а ввязался в какую-то неслабую драку.
Будь они в иной ситуации, Стас обязательно пошел бы ему на выручку. Но сейчас он не мог себе этого позволить, потому что кто-то должен прикрывать Семенову, на руках у которой была Юлия Поплавская.
«Вернемся домой, Слон, я тебе уши откручу, — вслушиваясь в звуки баталии, решил Стас. — Вот только бы тебя не зацепило…»
Через пару минут все стихло. А еще через минуту у дома дважды мигнул фонарик: это Слон подал сигнал, что с ним все в порядке и ситуация под контролем.
— Докладываю, командир: все путем! — сообщил он, подойдя к обозначившему себя свистом, а заодно и проблеском фонаря Стасу. — На хуторе — одни жмуры! Уф-ф-ф… запарился я с ними…
— Чего ты орешь на весь лес? — поинтересовался Стас.
— Что? У меня уши заложило…
В этот момент Стас услышал тарахтение движка, доносившееся со стороны речной пристани, до которой было примерно полтораста метров или даже поболее.
— Стой тут, Слон! — крикнул в ухо партнеру Стас. — Охраняй!..
Сорвав с плеча «калаш», Нестеров побежал наискось, через расползшиеся грядки и бывшую пашню к смутно темнеющей полоске камыша.
«Уцелевшая крыса, — промелькнуло у него в голове. — Да, кто-то пытается на лодке уйти…»
Стас вынесся на берег аккурат в тот момент, когда моторка, описав полукруг и прибавив ходу, пошла мимо него в сторону устья реки.
Рядом с ним, по камышам, ударила плотная, но неприцельная очередь из «АПС». Стас оказался точнее: одной очередью он сбил человека, сидевшего на корме, в воду, а второй, выпущенной до конца, до упора, пока не лязгнул затвор, удалось прошить борт лодки от бака до кормы и даже, кажется, повредить мотор, который громко кашлянул напоследок и вырубился…
Стас поменял магазин и для полной гарантии выпустил еще две очереди: в тело боевика, медленно дрейфующее спиной вверх по течению, и в лодку — та стала погружаться в реку на глазах…
Зайдя в воду почти по пояс, он схватил мертвяка за воротник куртки и отбуксировал к берегу.
Слегка отдышавшись, включил фонарь и осветил лицо убитого, сразу обратив внимание на пулевое отверстие в его левом виске.
— Ба… знакомые все лица! — Стас даже слегка присвистнул от изумления. — А не ты ли, случаем, был главарем этой волчьей стаи?..
Это был тот самый кавказец, которого они на пару с Римасом видели не так давно в ночном клубе ныне покойного Ричи в компании с Аликом Йонайтисом. Да, тот самый человек, чье имя, возможно, вымышленное, Стас узнал от своего информатора Трофимоваса — Руслан Харамиев…
Не прошло и полутора часов с того момента, как на место событий прибыла первая группа бойцов литовского спецназа, а всякого служивого народа и транспорта, на котором они прибыли — и продолжали прибывать, — во дворе усадьбы скопилось столько, что и не протолкнешься…
Стас Нестеров стоял у одной из карет «Скорой помощи», которые, числом до полудюжины, мигая сполохами сигналок и подвывая ревунами, примчались к хутору вслед за «аровцами», и второй — спецназовской. Те, кто руководил операцией, восприняли слова Нестерова касательно «войны» вполне серьезно.
Одна из «Скорых» уже уехала в сопровождении джипа с охраной и какой-то легковушки: решено было, не мешкая, отвезти Поплавскую в госпиталь, где врачи осмотрят ее, окажут первую медицинскую помощь.
Так вот: Стас стоял у одной из «Скорых» и наблюдал за тем, как врач и медсестра в четыре руки забинтовывают левое предплечье его напарнику. Рана у Римаса была довольно пустяковая, поэтому он и сам ее заметил как-то не сразу: маленький осколок металла примерно три на четыре миллиметра — скорее всего, рикошетный осколок от той гранаты, которой подорвал себя раненый чечен, — засел чуть пониже основания ключицы.
