Книга Старкрафтер - Влад Тепеш

Он парировал отбивом удар покалеченного тарга и легко отсек ему и вторую клинкоруку. Все-таки древнее, устаревшее мастерство фехтования дает кое-какие преимущества в мире, где холодное оружие вышло из обихода, а всякие там тарги, имеющие такое оружие от природы, полагаются только на инстинкты.

Завершая расправу, Синкай отбросил тарга от себя мощным маэ-гэри, затем уклонился от броска второго, вернувшегося, и красивым ударом подрубил ему ногу. Тот все еще попытался дотянуться до врага, но Катана уже у трапа «Куронэко».

Ура, он прорвался, не нарушив клятвы! Оба тарга живы, и даже тот, что с отрубленными руками, имеет еще две руки, поменьше, которыми может наложить себе жгуты, если нужно. Судя по тому, что крови был не фонтан, тарги вообще устроены иначе и потеря конечности для них не смертельна. Ну а если жгуты нужны, но наложены не будут… ну, это уже не вина Синкая, что бездумные твари не заботятся о собственной жизни, это их выбор… Ну ладно, не совсем их, за них выбрали их хозяева, превратившие их в полумашины.

Он закрывает за собой дверь, стряхивает с клинка кровь и прячет меч в ножны. Вот кабина пилота, вот кресло, в котором Синкаю так понравилось сидеть. Искины корабля и ангара запускаются без промедления, над головой появляется чистое небо.

Процедура запуска реактора, прогрев двигателей, плавный отрыв от земли. «Куронэко» послушна воле своего пилота, все системы в норме.

Взлет!

От космодрома до запасного ангара — три километра, и у противника нет средств противовоздушной защиты, так что Синкай уходит в сторону без помех, его противозенитный маневр — исключительно мера предосторожности.

Он набирает высоту, наслаждаясь полетом. Планета чужая, но небеса везде одинаковы, и пьянящее чувство полной свободы то же самое.

Ну, верней, Синкай в этом уверен: точно он не знает, дома, на Земле, он не умел ни на чем летать.

Удалившись от базы на двадцать километров по горизонтали и столько же по вертикали, он разворачивает корабль и на миг зависает в небе с околонулевой скоростью. Над головой у него — только звезды и чернота космоса, и где-то там, в этой черноте, летит вокруг звезды по имени Солнце голубая планета. А на ней такая далекая, но такая родная Япония.

И на ней — гора Каймон. Та самая, на которую он поднимался, намереваясь умереть. Та самая, над которой пролетали летчики-камикадзэ в своем последнем полете. Что ж, можно считать, что Синкай все-таки пролетел над горой Каймон.

Он развернул «Куронэко» и устремился вниз.

Даже с такой высоты он видит задымленный космодром, на котором все еще кипит сражение, так что навигация ему не нужна.

— Принимаю полное управление на себя! — приказал он.

«Режим ручного управления включен».

Синкай снял защитную дверку с панели управления и включил маршевый двигатель.

В кабине мгновенно взвыла тревога: маршевый двигатель в атмосфере очень быстро уничтожит корабль, то ли его разорвет сопротивление воздуха, то ли он просто вспыхнет от трения об атмосферу.

Синкай лишь улыбается: его мечта сбылась. Здесь, хрен знает как далеко от родины, он умирает за нее. Ведь крошечная Япония — тоже часть галактики, и долг Синкая — сделать все, чтобы она, эта галактика, была устроена правильно.

Уничтожить второй щитоносец не удалось — но то другим. Он, Итагаки Синкай, знает, как уничтожать большие корабли. Этому его научили два его прадеда.

«Куронэко» разгоняется уже до трех тысяч километров в час, в кабине ощущается дрожь и вибрация, но Синкай продолжает улыбаться. Он не просто уходит красиво — он уходит со смыслом. База будет спасена, а Синкай Итагаки впишет свои буквы в историю будущего. И пусть вся галактика узнает, какие люди живут в крошечной Японии.

Самое приятное — что он даже не нарушит клятву. Его корабль, его космодром, как хочет, так и паркуется! А что там полно незваных гостей — так это их проблемы.

«Крушение неизбежно, подготовка к катапультированию!»

— Отставить катапультирование!

«До катапультирования шесть, пять…»

Синкай изловчился, вынул из ножен меч и всадил в экран бортового компьютера, тот сразу же погас, а искин заткнулся. Бездушная электроника не вправе решать, как человеку распорядиться своей жизнью, и он, Итагаки Синкай, не нуждается в подсказках, как именно он должен идти путем самурая.

Корабль разогнался до шести тысяч километров в час и превратился в огненный болид. Синкай улыбается: все, что должно быть сделано — сделано, и потому он спокоен, словно Будда. И бесконечно благодарен Леониду за то, что он дал ему такую замечательную возможность.

Впрочем, есть еще кое-что. Последний штрих. Уходить — так красиво уходить, правильно. Так, как уходили достойнейшие люди прошлого, включая и его, Синкая, предков.

За считанные секунды до того, как «Куронэко» врезался в космодром, он еще успел набрать в легкие воздух, и в общий канал полетели его последние слова.

— Тэнно хэйко бандзаааааай!!!

* * *

Звездануло так, что огненная ударная волна вкатилась внутрь базы, и те, которые стояли ближе к воротам, три метра летели и потом столько же катились, несмотря на качественные защитные костюмы, не обошлось без легких травм.

— Что это было⁈ — спросил крифф, поднимаясь с пола.

Леонид выглянул наружу и медленно обвел взглядом космодром, усыпанный горящими обломками, затем поднял взгляд к небу, с которого сыпались горящие обломки. Кажется, они будут сыпаться тут еще денька два.

Колосс-щитоносец просто исчез, словно его и не было. Цалларунга, тарги, их боевые машины — все они исчезли. Когда огненный болид на скорости порядка десяти тысяч километров в час врезался в космодром, то оставил после себя только воронку из пылающего камня. Все, что находилось перед базой и не было закреплено — просто исчезло, сметенное ударной волной. Вероятно, останки цалларунга и их техники будут находить на много километров вокруг базы.

Леонид снял шлем, втянул носом запах гари, прислушался к тишине, а затем ответил криффу:

— Это был Синкай Итагаки.

Эпилог

Два часа спустя прибыла подмога, но сражение уже закончилось, и осталось только выловить последних врагов, которые почему-то оказались дальше от места падения и потому уцелели. Четыре крейсера цалларунга улизнули в подпространство, так и не приняв боя, и на этом их операция провально завершилась.

Среди обломков и пожарищ, на том месте, стоял щитоносец, осталась только груда металла, и среди этой груды