— Похоже на то. Учитывая уровень их технологического развития, удивительно, что им нужно что–то такое большое, чтобы управлять подобным аванпостом. Возможно, это связано с количеством обслуживающих биологических конструктов, которые они используют.
— Значит, это жилище единого сознания и… что? Стойло для конструктов?
— Возможно. Но активность тут так и бьет ключом, это бесспорно.
Ирелла проследила за орбитальной траекторией станции, разглядев одиннадцать радиотелескопов, пятиугольных додекаэдров, напоминающих симметричные подсолнухи, только шириной в две тысячи километров. Они располагались на равном расстоянии от звезды, что позволяло им сканировать межзвездное пространство в поисках любых, даже самых невинных радиопередач зарождающихся цивилизаций.
Впрочем, радиотелескопы не имели значения. Ее беспокоило число кораблей Решения в пятидесяти тысячах километров от большой многокольцевой станции. Эскадрилья охраняла корабль Гостеприимства, каменный цилиндр длиной тридцать пять километров.
Восприятие увеличило изображение, повисшее в центре сознания детализированным призраком. Профиль корабля оказался неприятно знаком по встрече с почти таким же пришельцем на Ваяне.
— Интересно, сколько там коконов? — пробормотала она.
— Неизвестно, — ответил Иммануээль. — Мы пришли к выводу, что он приписан к новому военному флоту, направлявшемуся к нам. Они полагали, что способны захватить нас.
— Скорее всего, — согласилась Ирелла. Изучив корабли Решения и убедившись, что они действительно представляют собой улучшенную версию прежних, она переключила внимание на экватор звезды, где вокруг кипящей короны вращалась петля материи, частично перекрываемая неестественным штормом протуберанцев, вызванным ее присутствием. — Это, должно быть, генератор, питающий их червоточины. Святые! Сколько энергии они производят!
— Воистину.
Она сфокусировалась на червоточинах, лениво кружащих вокруг станции. Тридцать семь активных, выглядящих омутами излучения Черенкова, ярко сверкали на фоне черноты космоса. Чуть дальше на орбитальной траектории неровно, со смещением относительно оси, дрейфовали одиннадцать мертвых полушарий — обнаженные тонкие механизмы за десятки лет основательно источил беспощадный вакуум. Еще две инертные полусферы медленно вращались друг вокруг друга в призрачном танце.
— Те одиннадцать в первом скоплении, наверное, были терминалами червоточин, которые вы уничтожили, — сказала Ирелла.
— Да. А оставшаяся пара, по–видимому, предназначалась для Баяна и мира–приманки, где они встретились с Лоло Мод.
— А активные червоточины? Наверное, самая большая ведет назад к анклаву?
— А остальные, предположительно, к кораблям, в данный момент летящим к нейтронной звезде и звезде Сигнала. Они хотят устранить все источники сопротивления.
— Угу.
Ирелла смотрела, как три невидимых корабля комплексов дрейфуют к самой большой червоточине оликсов. После двух лет полета их отделяло от цели всего десять тысяч миль. Мягко выделялись темные клубы инертных молекул, внося окончательные коррективы в курс.
— Никаких признаков того, что оликсы нас обнаружили, — сказал Иммануээль. — Все идет по плану.
Ирелла невольно задалась вопросом, сколько же беспокойства она бессознательно транслировала через нейронный интерфейс. А может, Иммануээль просто слишком хорошо ее знал. Она снова вернулась к наблюдению.
Повсюду вокруг «Моргана» специализированные системы и корабли армады стекались к расширяющимся порталам, связанным с их близнецами на кораблях–невидимках. Они уже начали выстраиваться в заранее намеченной последовательности для атаки, и Ирелла сосредоточилась на пяти генераторах отрицательной энергии, целью которых должна была стать ведущая в анклав червоточина. Если они не войдут в нее, если им не удастся взять червоточину под контроль, армаде предстоит очень долгий кружной путь. Так что их задача была чрезвычайно важна.
Она наконец поняла, отчего люди старой Земли обожествляли созвездия. Приятно верить, что есть высшая сила, которую можно молить изменить судьбу. Бесполезно… но приятно.
«Святые, как бы мне хотелось не быть такой умной».
— Поехали, — сказал Иммануээль.
Головной корабль–невидимка, приближающийся к червоточине анклава, был меньше метра в поперечине. Он сбросил внешний слой молекулярных блоков — в несимметричной последовательности, приняв неправильную форму, так что любое тщательное сканирование показало бы естественно выглядящую глыбу, обломок астероида. Курс, по которому он шел со скоростью три тысячи семьсот девятнадцать километров в час, должен был вывести его на тысячу двести метров к югу от генераторного механизма. Близко, но не опасно. Комплекс ожидал, что структуры оликсов должны иметь защиту от ударов — как минимум поле гравитационного искажения, отклоняющее космический мусор.
Данные, поставляемые квантовым массивом, действующим словно бы на инстинктивном уровне, проносились в сознании Иреллы. Генератор действительно находился в центре вывернутой гравитационной воронки. Но никаких других активных мер не отмечалось — пока.
Корабли–невидимки максимально приблизились к цели, слегка отклонившись от курсов, проскакивая границу поля гравитационного искажения, — так подпрыгивает пущенный по озерной глади камешек. Они обогнули полусферу генератора червоточины, разместившись по одному с каждой стороны сияющего входа, в то время как третий корабль проследовал за изгиб механизма. На расстоянии двух километров порталы расширились.
Через порталы стремительно пролетели пять генераторов отрицательной энергии. Их окружали крейсеры обороны, готовые отразить любую атаку, энергетическую или физическую. Иммануээля это не волновало. Единственной его целью было за секунду установить собственный контроль над червоточиной.
Для Иреллы, обособленной на своем цифровом Олимпе, эта секунда растянулась до бесконечности благодаря сверхбыстрому представлению квантового компьютера, встряхнувшему старые серые клетки ее мозга, силящегося справиться с огромными объемами поступающей информации. Происходящее пронзило ее, как зубная боль от ледяного мороженого; все обстоятельства были болезненно, кристально ясны.
Едва выйдя из порталов, пять генераторов соединились с горловиной червоточины; их выброс отрицательной энергии заблокировал отверстие, зафиксировав его на месте и обеспечив энергией. Меньше чем через секунду на них обрушилось гравитационное искажение в сочетании со свирепой бомбардировкой энергетическими лучами. Одновременно генератор оликсов прекратил излучать свою отрицательную энергию. Без нее червоточина должна была схлопнуться. Но этого не произошло.
Как только крейсеры обороны подтвердили, что червоточина сохранила целостность и находится под контролем комплекса, был нанесен удар. Генератор оликсов пошел трещинами, став жертвой мощнейшего гравитонного импульса, скрутившего всю его внутреннюю структуру. Затем деформация обратилась вспять — и генератор разлетелся вдребезги, разбросав зазубренные осколки, которые отскакивали от медных корпусов кораблей комплекса. Расширяющееся облако обломков искрилось в темно–желтом свете звезды.
