Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
В отличие от многих других предпринимательских династий, клан Моретусов не выродился с веками. Поколение за поколением они работали, преодолевая кризисы, приумножая богаство и повышая статус семьи, – редкое явление в социальной истории. В XVIII веке печатные прессы больше не были основным источником дохода – у Моретусов был капитал, который они постоянно увеличивали, удачно вкладывая деньги. А типография работала, оставаясь символом семейной гордости и данью уважения предкам, даже не принося большой прибыли. В периоды потрясений и кризисов, когда дела шли не очень хорошо, семья со всей решительностью сохраняла ее за собой. Поздние Моретусы, впрочем, не руководили типографией сами, не проводили там целые дни, не вникали в детали производственного процесса – этим занимались наемные управляющие.
* * *
После смерти Бальтазара III в 1698 году его сын Бальтазар IV принял на себя управление типографией. Сам он печатником уже не был. Он и его брат Йоханнес Якоб активно участвовали в жизни города, занимали политические посты, чего их предки всегда по возможности избегали. Следующим владельцем «Золотого компаса» стал Франц (Фрациск) Йоханнес – старший сын Йохеннеса Якоба. Он был не типографом, а крупным финансистом, как и его отец.
Начало конца Officiana Plantiniana можно датировать 1765 годом. В Испании пришла к власти династия Бурбонов – ее основатель, король Филипп V был внуком Людовика XIV и дядей Людовика XV. Карл III, его сын, получив Испанию в плачевном состоянии, задумал целый ряд реформ и попытался встряхнуть страну, в частности, стимулировать местное производство. Все монополии, которыми раньше владели иностранцы, в том числе в области книгопечатания, теперь оказались переданы испанцам. Моретусы могли бы сохранить свои привилегии, учредив типографию в самой Испании. Но семья еще со времен Плантена упорно отказывалась это сделать. Между тем, у испанцев уже появились и собственные неплохие типографы. В конце концов, король отозвал у Моретусов привилегию на печать литургической литературы.
Потеря испанского рынка стала катастрофичной для типографии. Конечно, ее литургические книги все еще покупали в Нидерландах и других странах, но объемы продаж были небольшими. Увеличить их теперь, во второй половине XVIII века, когда международный книжный рынок выглядел совсем по-другому, оказалось нереально: книгопечатание шагнуло далеко вперед, конкуренция была жесточайшая. Количество прессов в типографии уменьшилось сначала с 11 до 8, к 1765 году их оставалось шесть, а затем и всего три, персонал сократился с 27 до 17 человек. И больше трех прессов уже никогда не будет – начался закат предприятия.
Франц Йоханнес Моретус решил не сдаваться и печатать, несмотря ни на что, меньшими тиражами, по более низким ценам. Но он умер в 1768 году, оставив молодую вдову с шестью малолетними детьми. И те, кто думал, что теперь типография зачахнет в хрупких женских ручках, жестоко ошиблись. Мария Терезия Боррекенс оказалась железной леди – прямо как ее знаменитая тезка-императрица. После смерти мужа она крепко взяла предприятие в свои руки и не выпускала следующие 29 лет. Но ее энергии оказалось недостаточно, обстоятельства складывались крайне неблагоприятно. В 1775 году в типографии было только 10 сотрудников, в 1783 году четыре, в 1788–1791 годах двое. Шум прессов затихал… Французская революция и наполеоновские войны не могли пробудить предприятие от наступающей летаргии, наоборот, нанесли последний удар.
Когда 26 июня 1794 году австрийские войска Габсбургов потерпели поражение при Флерусе, Южные Нидерланды охватила паника. Аристократия и богатые буржуа в страхе перед революционными французами начали разбегаться кто куда – в Голландию, в Германию, в Англию. 11 июля санкюлоты были в Брюсселе. 21 июля начался исход из Антверпена – люди бежали от надвигающейся армии; а пять дней спустя в город вошел французский авангард. Леон Воэ описывает этот период: Марии Терезии было уже 66 лет, из ее 13 детей выжили только пять сыновей, двое из которых имели семьи, а трое остались холостяками. Три сына бежали за границу, но сама старая леди в это насыщенное событиями лето 1794 года с двумя сыновьями оставалась в Анверпене.
Типография работала, несмотря на трудные времена. В среднем выходило по одному-два издания в год. Мария Терезия умерла 5 мая 1797 года, не успев, похоже, сделать никаких распоряжений насчет будущего «Золотого компаса». Только в 1805 году, когда все братья снова собрались в Антверпене, были урегулированы вопросы наследства. Типография досталась старшему сыну Якобу Паулю, который управлял ею до своей смерти в 1809 году. Его сменил брат Франц Йозеф, умерший в 1814 году, а потом еще один брат, Лодевик Франц.
5 февраля 1810 года Наполеон постановил, что книгопечатание должно строго контролироваться, а число типографий в Южных Нидерландах необходимо ограничить. Франц Йозеф написал префекту департамента, где находился Антверпен, что он отказывается от патента типографа, но хотел бы сохранить прессы и оборудование до лучших времен. Ему пошли навстречу: оборудование осталось, но власти следили за тем, чтобы на нем ничего не печаталось. Типография и магазин закрылись. Лодевик Франц стал владельцем типографии, когда наполеоновская армия уже покинула Антверпен. Он решил возобновить печать и снова открыть магазин. Они работали до его смерти в 1820 году. Затем типографию унаследовал его племянник Альберт, и при нем она простаивала годами. Вышли только несколько изданий в 1823, 1825 и 1826 годах, напечатанные шрифтами Плантена, но в другой типографии. Впрочем, с 1828 типография снова открылась, Альберт нанял шесть человек.
Он сделал это совершенно точно не ради прибыли, а скорее, для поддержания семейной традиции: Моретусы помнили, что они потомки великого Плантена и происходят из династии типографов. Впрочем, долго типография не продержалась. Индустриальная революция, путь которой своим трудом проложили Кристоф Плантен и его последователи, уже вступила в свои права, затронув и книгопечатание. Появились новые, гораздо более прогрессивные технологии, а прессы Плантена, конечно, давно устарели. Тем не менее, бизнес, как ни странно, даже в какой-то мере процветал, количество сотрудников увеличилось до 11. Но не стоит обманываться: теперь это было просто дорогое хобби.
Реестр сотрудников заканчивается в 1833 году, ведение документации книжного магазина – в 1847 году. Последнее издание Альберт выпустил в 1841 году.
Во второй половине XVIII века появилась стереотипическая печать, честь ее изобретения приписывается сразу нескольким европейцам. Первую механическую печатную машину цилиндрического типа изобрел в Лондоне около 1810 года немецкий типограф Фридрих Кёниг. Скорость печати составляла 800 копий в час.
В 1814 году он построил для типографии газеты Times две печатных машины, которые работали со скоростью 1000 копий в час, а после ряда усовершенствований – 2000.
Они приводились в движение паровой тягой.
В 1846 году британец Огастас Эпплгат создал для Times ротационную печатную машину с производительностью до 8000, а позже и до 12 000 копий в час. В том же году американец Ричард Марч Хоу запатентовал ротационную машину, способную делать до 20 000 копий в час. В 1860-х годах в типографии Times появился «пресс Уолтера», созданный владельцем газеты Джоном Уолтером III и сотрудниками Дж. Си. Макдоналдом и Дж. Кэлверли. К концу 1930-х годов скорость печати ротационных машин достигла 40 000 копий в час.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
