– О нет, нет! – Голос Хоукмуна вырвался из горла Элрика.
Хоукмун ощутил, как его имя покидает его.
– АГАК! АГАК! – Субстанция в бассейне клубилась, кипела, взбулькивала. – БЫСТРЕЕ! ПРОСНИСЬ!
Хоукмун понимал, что его личность угасает. Он был Элрик. Он был Эрикёзе. Он был Корум. И он был Хоукмун тоже. Маленькая частица его по-прежнему была Хоукмуном. И еще он был тысячей других: Урлик, Джерек, Асквиол… Он был частицей громадного, благородного существа…
Его тело изменилось. Он возвышался над бассейном. То, что еще оставалось от Хоукмуна, успело это увидеть, прежде чем и этот остаток слился с главным существом.
Со всех четырех сторон головы у этого существа было по лицу, каждое принадлежало одному из его товарищей. Безмятежные и жуткие, его глаза не мигали. Его восемь рук не шевелились; существо стояло над бассейном на восьми ногах в доспехе и со снаряжением всех смешавшихся цветов, но при этом каждый цвет – сам по себе.
Существо сжимало один гигантский меч всеми восемью руками, при этом и оно само, и оружие светились жутким золотистым светом.
«Ага, – думало оно, – вот теперь я цельный».
Четверо-в-Одном перехватили чудовищный меч, нацелив острие вниз, в центр безумно вскипающей жидкости в бассейне. Субстанция испугалась меча. Она захныкала.
– Агак, Агак…
Существо, частью которого был Хоукмун, собралось с силами и начало опускать меч.
На поверхности бассейна возникли бесформенные волны. Цвет полностью изменился с болезненно-желтого на нездорово-зеленый.
– Агак, я умираю…
Меч неумолимо опускался. Вот он коснулся поверхности.
Жидкость заходила взад и вперед, она пыталась просочиться по стенам на пол. Меч опустился глубже, и Четверо-в-Одном ощутили, как новая сила влилась в клинок. Послышался стон, жидкость в бассейне медленно успокоилась. Умолкла. Замерла. Посерела.
И тогда Четверо-в-Одном спустились в бассейн, чтобы эта жидкость их поглотила.
Хоукмун скакал в Лондру, его сопровождали Гюйам Д’Аверк, Иссельда Брасс, Оладан из Булгарских гор, философ Боженталь и граф Брасс. У каждого на голове был зеркальный шлем, в котором отражались солнечные лучи.
Хоукмун держал в руках Рог Судьбы. Он поднес его к губам. Он выдул ноту, чтобы возвестить ночь на новой Земле. Ночь, за которой придет новый рассвет. И хотя звук рога был торжествующим, сам Хоукмун – нет. Его наполняли бесконечное одиночество и бесконечная скорбь, он запрокинул голову, и нота всё звучала и звучала.
Хоукмун заново пережил пытку в лесной чаще, когда Гландит отсек ему руку. Он закричал, когда запястье снова пронзила боль, а потом в лицо ему пыхнул огонь, и он понял, что Кулл вырвал из его головы сделанный из драгоценного камня глаз своего брата и теперь его сила восстановилась. Красная тьма затопила его разум. Красный огонь иссушил его энергию. Красная боль пожрала его плоть.
И Хоукмун заговорил голосом, искаженным невыносимой мукой:
– Какое имя будет у меня, когда ты позовешь в следующий раз?
– Земля теперь мирная. Тихий ветер приносит лишь звуки радостного смеха, обрывки разговоров да шуршанье мелких зверьков. Мы с Землей живем в мире.
– Но надолго ли он?
– Да, надолго ли он?
Существо, которым стал теперь Вечный Воитель, видело четко.
Оно потянулось всем телом. Оно владело каждой своей конечностью, каждым жестом. Оно торжествовало, оно заново заполнило собой бассейн.
Своим единственным восьмигранным глазом оно смотрело во все стороны сразу на бескрайние руины города, а затем оно сосредоточило внимание на своем близнеце.
Агак проснулся слишком поздно, но проснулся наконец, разбуженный предсмертными криками сестры Гагак, в чье тело впервые вселились смертные, чей разум захватили, чьими глазами смотрели теперь и чьи силы вскоре собирались применить.
Агаку не было нужды даже поворачивать голову, чтобы взглянуть на существо, которое он до сих пор считал сестрой. Как и у нее, весь его разум сосредоточился в громадном восьмигранном глазу.
– Ты звала меня, сестра?
– Я просто называла твое имя, вот и всё, брат.
У Четверых-в-Одном осталось достаточно воспоминаний о Гагак, чтобы подражать ее манере речи.
– Но ты кричала?
– Во сне. – Четверо-в-Одном помолчали, а затем снова заговорили: – Сон о болезни. Мне снилось, что на этом острове завелось нечто, из-за чего мне стало нехорошо.
– Разве такое возможно? Мы мало знаем об этих измерениях и о тварях, их населяющих. Однако никто здесь не сравнится по силе с Агаком и Гагак. Не бойся, сестра. Скоро нам приступать к работе.
– Ничего страшного. Я уже проснулась.
Агак был озадачен.
– Ты говоришь как-то странно.
– Этот сон… – отвечало существо, которое поселилось в теле Гагак и уничтожило ее.
– Нам пора начинать, – сказал Агак. – Измерения разворачиваются, и время пришло. Вот, почувствуй сама. Оно так и ждет, чтобы мы забрали его. Как много насыщенной энергии. Скольких мы победим, когда вернемся домой!
– Я чувствую, – отвечали Четверо, и они чувствовали.
Они чувствовали всю свою вселенную, которая разворачивалась вокруг них, измерение за измерением. Звезды, планеты, луны проходили с плана на план, насыщенные той энергией, которой желали кормиться Агак и Гагак. И в Четверых было еще достаточно Гагак, чтобы Четверо испытали приступ сильного голода и предвкушение, что теперь, когда измерения сольются правильным образом, этот голод будет утолен.
Четверым хотелось присоединиться к Агаку и пировать с ним, хотя они знали, что если поддадутся искушению, то лишат собственную вселенную всей энергии до последней капли. Звезды померкнут, миры погибнут. Даже Повелителей Порядка и Хаоса больше не будет, ибо они принадлежат той же вселенной. Однако обладать подобной силой… наверное, ради этого стоит даже пойти на столь чудовищное преступление.
Четверо обуздали свое желание и собрались для удара, пока Агак ничего не заподозрил.
– Приступим к угощению, сестра?
Четверо поняли, что корабль доставил их на остров в самый подходящий момент. На самом деле они даже чуть не опоздали.
– Сестра? – Агак снова пришел в недоумение. – В чем…
Четверо знали, что должны отсоединиться от Атака. Трубки и провода выпали из его тела и втянулись в тело Гагак.
– Что это значит? – Странное тело Агака на мгновенье задрожало. – Сестра?
Четверо приготовились. Даже впитав в себя все воспоминания и инстинкты Гагак, они все-таки не были уверены, что смогут одолеть Атака в теле его сестры. И поскольку эти маги обладали умением менять форму, Четверо начали меняться, оглушительно стеная, испытывая чудовищную боль, разрывая все ткани украденного существа, чтобы, как оказалось, выстроить тело массивное и бесформенное. А Агак, ошеломленный, смотрел.
