Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Два концерта в NEC стали откровением. Первое полноценное выступление оригинального состава почти за двадцать лет – такими событиями обязательно нужно дорожить. Оззи пережил немало перемен за свою сольную карьеру. Сначала он играл с неповторимым Рэнди Роадсом, музыкантом из музыкантов, добавившим блеска его легенде, потом с Джейком И. Ли, который придал его имиджу гламурности как раз вовремя, когда была реальная опасность, что Оззи запомнят лишь как человека, откусившего голову летучей мыши, потом весьма убедительно вернулся к рок-корням с гитаристом Закком Уайлдом – но тогда было полное впечатление, что настоящего Оззи мы увидели там, где ему на самом деле место. Не только с Тони Айомми, который задирал его в школе, который «заставил меня бояться Бога» на пике успеха Sabbath и который сейчас полностью зависел от щедрот Оззи (и Шэрон), но и с Гизером и Биллом, жившими на тех же пестрых улицах, что и он, попавших в то же самое странное зазеркалье – из черно-белого послевоенного Астона, городка, который начал умирать, еще не родившись, в «Голливуд-Боул», и став одной из самой знаменитых рок-групп за всю историю. Оззи и Black Sabbath наконец-то вернулись домой, и это было радостное событие. Второй концерт, возможно, вышел даже еще лучше, группа играла очень слаженно, зная, что концерты снимают и записывают для обязательных концертных CD и DVD. Среди зрителей было немало призраков из прошлого Sabbath, от бывших музыкантов – в гостиничном ресторане перед первым концертом я натолкнулся на ужинавших Нила Мюррея и Кози Пауэлла – до друзей и бывших коллег вроде Пола Кларка и Альберта Чэпмена и даже Дэвида Ардена, сына Дона. Но вот на сцене, казалось, время остановилось примерно в 1973 году, когда Black Sabbath были королями, а сама рок-музыка еще была молодой.
Будут ли эти концерты просто одноразовым событием, спросил я у Оззи несколько дней спустя, или же из них вырастет что-нибудь большее, может быть – даже альбом?
– Давай скажем так, – ответил он, надув щеки, – я не хочу отхватить кусок больше, чем смогу проглотить. Я не знаю, что произойдет даже сегодня: мы должны прослушать записи и обсудить выпуск концертного альбома. Но завтра Билл может сказать «Я вас ненавижу» и сесть на первый же самолет до дома. Я могу сказать, что вообще больше не хочу этим заниматься. Я не хочу делать громких заявлений, говорить, что отложу свою карьеру в долгий ящик и вернусь в Black Sabbath. Я не знаю.
А как насчет полноценного нового альбома, с новыми песнями, как в старые добрые деньки?
– О, да! Но сможем ли мы вместе сочинять, потому что мы очень изменились. Я уже не такой всепрощающий, как раньше. Меня уже не так легко запугать, как когда-то, понимаешь? Я многому научился за эти годы. Я знаю, когда мне есть что предложить. На доске сменилось много фигур, так что не знаю, осталась ли у нас прежняя химия, но если это возможно, я с удовольствием готов.
В результате они выпустили только двойной концертный альбом под простым названием Reunion и видео на DVD; продажи оказались достаточно хорошими, чтобы группа следующим летом согласилась сыграть на нескольких европейских фестивалях. Но, к всеобщему недоумению, снова без Билла – на этот раз его сменил Винни Апписи. Впрочем, в конце 1998 года они отправились в турне по США, где сыграли двадцать два концерта на аренах, и Билл в очередной раз вернулся. Начались гастроли с октябрьского выступления на шоу Дэвида Леттермана Late Night. Ozzfest вернулся летом 2001 года, а с ним и Оззи, и Black Sabbath – и Билл Уорд. На этот раз, впрочем, все-таки запланировали и альбом, которым должен был заняться продюсер Рик Рубин, который, по собственному признанию, с юности обожал Sabbath; тогда он как раз был на пике популярности благодаря серии альбомов Джонни Кэша, завоевавшей немало наград. По слухам, они записали шесть песен на разной стадии готовности, но потом, когда проект отменили, никто не удивился. Люди уже давно перестали даже пытаться понять, что же творится в этом непостижимом мире прошлого и настоящего Sabbath.
Вместо этого на горизонте появилось нечто совсем иное, после чего Black Sabbath отложили в очень долгий ящик – по крайней мере, так поступили Оззи и Шэрон.
Я впервые прослышал об этом дома у Оззи в Бакингемшире, хотя даже не представлял себе будущих масштабов. Я упомянул документальный телефильм, который недавно снова посмотрел на видео, пародию на «Жизнь богатых и знаменитых» с участием Оззи и Шэрон. Фильм был невероятно смешным: Оззи сунул голову своего ручного попугая в рот, притворяясь, что собирается откусить ее, Шэрон расхаживала по похожему на дворец голливудскому дому, словно царица Савская. Они напоминали идеальный комический дуэт – веселые и, конечно же, убедительные в роскошной обстановке, – и я сразу вспомнил, какими веселыми они были вместе, когда я ходил с ними на ужины и мероприятия.
– Забудьте о музыке, просто идите на телевидение, – пошутил я.
Шэрон засмеялась и ответила:
– Знаешь, кое-кто еще сказал то же самое, увидев эту программу. Мы всерьез задумались. Проблема тут вот в чем: а что нам делать? Оззи, конечно, очень смешной, но сыпать анекдотами он точно не будет, а я – кто вообще захочет видеть меня?
– Может быть, что-нибудь вроде ток-шоу? – предложил я.
– Не, – покачала она головой. – Оззи затмит всех гостей.
И в самом деле. Оззи по телевизору – это было бы очень смешно, Шэрон – тоже. Но какую программу можно о них снять? У меня уж точно никаких идей не было…
Девяностые оказались не так добры к единственному оставшемуся музыканту, который внес значительный вклад в легенду Black Sabbath: Ронни Джеймсу Дио. Он покинул Sabbath с гордо поднятой головой и записал куда более современный по звучанию альбом, чем Forbidden, при этом не жертвуя репутацией. Пригласив нового гитариста, Трейси Джи (Грихалву), лос-анджелесского бойца, который играл в первых составах позже выпустивших платиновые альбомы коллективов Great White и Love/Hate, Ронни – вместе с вернувшимся барабанщиком Винни Апписи и бывшей звездой Dokken, бас-гитаристом Джеффом Пилсоном – выпустил альбом Strange Highways, настоящую групповую работу, на которой он отказался от своих характерных фэнтезийных текстов в пользу нового, пессимистического реализма, отражавшего его взгляды на собственную роль рок-поэта и выразителя дум.
– Музыка ушла вперед, – говорил он мне в то время. – Мне уже недостаточно петь о королях и королевах, драконах и монстрах. Достаточно заглянуть в газету, чтобы увидеть настоящее зло этого мира, понять, что человечество ничем не лучше рака. Как автор песен, как человек, относящийся к своему делу серьезно, я не могу не высказаться об этом.
К тому времени, как мы встретились снова – в 1996 году я снова стал его британским пиар-менеджером, – он выпустил второй альбом в том же составе, Angry Machines. Еще более брутальная работа, чем предыдущая, но на этот раз еще и с атмосферными клавишными от Скотта Уоррена. Ронни хотел сообщить всем и вся, что вернулся и сейчас в лучшей форме, чем когда-либо. Но в прессе это не было интересно практически никому. К середине девяностых гранж помог восстановить репутацию Sabbath как новаторов, но в основном всех интересовали времена Оззи. Эпоху Дио просто вычеркнули из истории как время цветастого, разодетого в камзолы металла, слишком толкиенистского и вычурного, чтобы к нему можно было относиться всерьез в ту эпоху, когда Nirvana, Alice In Chains и Pearl Jam говорили о реальных «проблемах». Неважно, что Angry Machines с точки зрения текстов занимали примерно ту же территорию: Дио настолько вышел из моды, насколько это было возможно. Неважно, что придуманная им «коза» стала чуть ли не обязательным жестом на любом рок-концерте, хоть гранжевом, хоть нет: мне не удалось вообще никого убедить даже просто приехать и взять у него интервью. После двух дней общения с репортерами из фанзинов и ведущими пиратских радиостанций мы выбросили белый флаг.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
