Эта история выглядит так. В высших кругах Западной империи царил хаос. За исключением папы Льва, никто не был способен чем-либо грамотно управлять. Не было боеспособной армии. Двор находился в катастрофическом состоянии. Как рассказывает один сплетник, Иоанн Антиохийский, Валентиниану приглянулась жена сенатора по имени Максим, и он с помощью хитрости заманил ее к себе. Валентиниан выиграл в кости у Максима кольцо и воспользовался им, чтобы засвидетельствовать поддельную записку от мужа жене с просьбой посетить императрицу во дворце. Когда женщина пришла, Валентиниан ее изнасиловал[411].
Максим хотел убить Валентиниана, но не осмеливался это сделать, пока был жив Аэций. Поэтому он продолжал оставаться с августом в хороших отношениях и убеждал его, что Аэций готовит заговор для свержения императора. Сын Аэция был обручен с дочерью Валентиниана. Ясно, что император был вне себя. Он лично нанес смертельный удар мечом своему великому полководцу, своему защитнику и единственному человеку, который способен был спасти Рим. По словам Марцеллина: «И с ним умерла Западная империя, чтобы никогда уже не возродиться»[412].
Как только Аэция не стало на его пути, Максим организовал убийство Валентиниана, завладел его троном и, поскольку жена Максима к тому времени умерла, его вдовой, Евдоксией, которую он заставил стать своей женой. Вот тогда-то Евдоксия и попросила о помощи Гейзериха. И Гейзерих стал рыцарем в сияющих доспехах.
Он прибыл к Риму из Северной Африки с огромным флотом, сильной армией и намерением сделать свою арианскую империю богаче за счет умирающей католической империи. Максим, испугавшись демона в варварском обличье (которому было за шестьдесят), попытался сбежать из города. Рим оказался в руках толпы, которая схватила императора, забила его камнями и растерзала на куски.
Папа Лев, зная, что «повторение — мать учения», устроил свидание с Гейзерихом наподобие встречи с Аттилой. Насколько можно верить христианским источникам, он добился от Гейзериха обещания, что вандалы не будут убивать, пытать, выведывая, где спрятаны ценности, и не станут разрушать здания. Похоже, что Лев опять получил свою выгоду от того, что и так бы случилось: Гейзериху были безразличны речи католического епископа, но он твердо намеревался не плодить католических мучеников. И у него не было желания заниматься сносом домов.
Город, в который он вошел, и так был полуразрушен. Население Рима сократилось в 4 раза по сравнению с III в. Языческие храмы систематически подвергались нападениям толп христиан, а жители «по камушку, по кирпичику» растаскивали императорские постройки для возведения собственных домов. Вандалы, насколько известно, вообще не нанесли вреда ни светским, ни религиозным зданиям, за исключением верхней части одной крыши, которую по ошибке приняли за золотую.
Гейзерих переехал в императорский дворец и приказал погрузить имперские сокровища на корабли. В инвентарном списке значились сокровища Иерусалимского храма, разграбленного и разрушенного Веспасианом в 70 г. н. э. Странно, но ни одного из летописцев, описывавших это «ограбление Рима», совершенно не заинтересовал тот факт, что «украденные» ценности сами вначале были доставлены в город в качестве трофеев. И если римляне уничтожали ограбленные здания и города, то вандалы не разрушили в Риме ни одного дома.
Через две недели Гейзерих вернулся в Ливию со своими людьми, с добычей и, в соответствии с просьбой, с Евдоксией и ее двумя дочками. Поразительно, как много писателей называют это «похищением». Одна из дочерей была уже обручена с сыном Гейзериха, и теперь они поженились. Евдоксия и другая ее дочь после недолгого пребывания в Ливии были отправлены к своей семье в Константинополь.
Что касается Западной империи, то она, по существу, прекратила существование. Приск пишет, что после взятия Гейзерихом Рима «были еще и другие императоры на Западе, но, хотя я и знаю их имена, упоминать никого из них не буду. Ибо так получилось, что жили они лишь короткое время после вхождения в должность и в результате этого не совершили ничего, заслуживающего упоминания…»[413]
Не имея денег, чтобы платить легионам, Рим потерял контроль над Испанией, Галлией и Британией, а сам город в начале 470-х гг. стал ареной гражданских войн. В руины Рим превратили сами римляне, которые перешли от использования древних камней и статуй для строительства новых домов к применению их в качестве боеприпасов.
КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Тем временем Гейзерих создавал в Ливии государство нового типа. Он постановил, что его трон будет наследоваться (вместо готской традиции выборов на основании единодушного одобрения), заменил племенную аристократию в своей администрации чиновниками, назначенными по его выбору, и организовал воинов в регулярную армию с боевыми единицами по тысяче человек. Вандалы стали полновластными хозяевами Средиземного моря и продолжали совершать набеги на Сицилию и материковую Италию. Гейзерих относился к таким операциям как к крестовым походам. Он поддерживал арианские общины и, как говорят, верил, что божественный ветер найдет своих жертв: король якобы сказал своему лоцману, что он направляет корабль «открыто против тех, на кого сердит Бог»[414]. Помощь необязательно вызывала одобрение[415]. В 467 г. одна морская банда даже напала на Южную Грецию. Империя разваливалась из-за потери не только Африки и ее несметных богатств, но и самого Средиземного моря.
Восточный император Лев решил, что с этим надо кончать во что бы то ни стало. В 468 г. он собрал флот из 1100 боевых кораблей и армию в 100 000 человек, чтобы организовать, несомненно, самую дорогостоящую военную экспедицию античных времен. Впервые экспедиция стоила столько, что поставила империю на грань банкротства. В гигантскую армию входили подразделения из всех, кого империя могла нанять или кому могла приказать, включая готов, бургундцев и гуннов.
Произошло морское сражение с участием лучников, применением бомб с зажигательной смесью, скорпионов и абордажа. Римский флот победил, и армия высадилась в Ливии. Затем сошлись сухопутные силы — вандалы на конях и мавры на верблюдах, с одной стороны, и легионы, поддержанные гуннскими лучниками — с другой. Вновь вандалы потерпели поражение, и римская армия двинулась на Карфаген.
Гейзерих заключил «липовое» перемирие с римским флотом, стоявшим на якоре, а затем направил брандеры в самую его гущу. Начался хаос, в атаку пошли боевые корабли Гейзериха, и римский флот отошел. Затем то же сделала и сухопутная армия. Экспедиция обернулась полным крахом.
