Это затрагивает вторую проблему, поднятую Перо и другими мультимиллионерами (которые сами сделали свое состояние): постоянный торговый дефицит Америки с другими странами есть результат постоянного снижения (деградации) отечественных производительных сил и, следовательно, исчезновения рабочих мест для квалифицированного труда. Перо, как упоминалось ранее, работал в совете директоров «Дженерал моторc» и понимал философию высших руководителей бизнеса. Когда Клинтон и республиканский конгресс провели закон о Северо-Американском торговом соглашении (NAFTA), Перо предрекал, что произойдет массовый отток хороших рабочих мест из США в Мексику, где цена труда намного ниже, чем в Соединенных Штатах. Этот прогноз оказался не только точным, но и более того: если до образования NAFTA США имели с Мексикой положительное сальдо торгового баланса, то теперь баланс стал отрицательным.
Включение в систему свободной торговли Мексики и Канады было продолжением давней традиции, берущей начало со времен «холодной войны», что было зафиксировано 43 странами в Бреттон-Вудсе в 1944 году. Свободная торговля может быть жестокой, приводя к потере рабочих мест в компаниях, проигрывающих конкурентную борьбу, но может быть благотворной для страны в целом: большие рынки, более низкая цена для потребителя, увеличение занятости.
Нет лучшей иллюстрации того, как свободная торговля способна привести страны к процветанию, чем построение Европейского союза. В 1967 году Жан-Жак Серван-Шребер, основатель и издатель первого французского еженедельника новостей L'Express, опубликовал книгу Le Defi Americain, что в приблизительном переводе может означать «Американский вызов». Основной идеей книги, не без сильного влияния политики де Голля, было то соображение, что без устранения барьеров внутри Европы (в особенности между Францией и Германией) она не сможет конкурировать с экономикой Соединенных Штатов. Для многих, особенно в станах давно противостоящих друг другу народов, Германии и Франции, такой тезис Серван-Шребера выглядел оторванным от реальности. С другой стороны, совместные предприятия Франции, Германии и Бельгии в угольной и сталелитейной промышленности были весьма успешны. И на протяжении последующих тридцати лет таможенные и торговые барьеры постепенно снимались, развивалась общеевропейская интеграция, которая включала и Великобританию, затем возникла общая система законодательства и, наконец, общая валюта, евро, с 1 января 1999 года. За три года евро приняли почти все страны Евросоюза (ЕС). То, что казалось немыслимым тридцать лет назад, стало реальностью.
После ухода Советского Союза из Восточной Европы экономика этих стран стала энергично развиваться и во многих случаях достигла того уровня, чтобы эти страны были приняты в ЕС. В 1995 году общее население стран ЕС превышало население США, продукция — также. А покупательная способность евро была на 20 процентов выше, чем у доллара (к 2007 году — уже на 32 процента). Но жизненные стандарты в странах Европы оставались еще далеки от таковых в США.
Есть фундаментальная причина того, отчего более мощная экономика и более твердая валюта не превратились в более обеспеченную жизнь для европейцев. Хотя и в США существует Фонд соцобеспечения для пожилых и инвалидов, и такие же системы были созданы в европейских странах, но в Западной Европе выплаты оттуда оказались намного более щедрыми. Они включали не только бесплатную медицинскую и стоматологическую помощь, лекарства, но и пенсионную систему для постоянно неработающих. Для того чтобы оплачивать все эти прелести, европейцы облагаются тяжкими налогами, как на их личные доходы, так и на покупки. Налог на добавленную стоимость заставляет на каждом этапе переработки продукта увеличивать его цену в геометрической прогрессии. Соответственно, покупки в Европе намного дороже, чем в Америке, что снижает конкурентную способность Европы и сдерживает ее экономический рост, уменьшает покупательную способность ее граждан и жизненный уровень. Кроме того, поскольку Европа почти полностью зависит от импорта нефти и газа, оба этих продукта (и их производные) облагаются правительством высокими налогами, особенно бензин для потребителей.
Верить или нет, но ключ к успеху США в торговле с партнерами в том, что основную часть дефицита аккумулируют именно партнеры (в форме долларовых запасов. — Прим. пер.). Несмотря на слабость доллара по отношению к евро или фунту стерлингов, у США сохраняется негативный баланс в торговле с Германией, Францией и Великобританией. Но это негативное сальдо бледнеет по сравнению с отрицательным балансом в торговле Соединенных Штатов с Китаем и Японией. И эта тенденция нарастает с каждым годом.
Самое главное в успехе экономики США — это что здесь крупнейший в мире потребительский рынок. Такая ситуация стала возможной лишь с помощью Всемогущего Доллара. Со времен Бреттон-Вудских соглашений он оставался главной мировой валютой. В результате со временем количество обращающихся в мире долларов превысило золотые запасы Форт-Нокса. Но после объявления отмены золотого обеспечения доллара по умолчанию (дефолт) на протяжении тридцати пяти лет не появилось еще валюты, которая могла бы заменить доллар в качестве мировой.
Если бы основные «кредиторы» США — Китай и Япония — отказались бы от поддержки доллара и никакая другая страна не встала бы на их место, правительство Соединенных Штатов оказалось бы в положении банкрота; сегодняшняя цена доллара рухнула бы и вместе с этим — все долларовые авуары других стран. Но без международной валюты, способной заменить доллар, торговые отношения между странами остановятся и мир войдет в такую депрессию, по сравнению с которой кошмарное начало 1930-х годов покажется завтраком на траве. Иначе говоря, поскольку доллар обнаруживает колоссальное присутствие в экономике почти всех стран, он стал тем цементом, который спаивает страны вместе. Перефразируя слова доктора Панглоса из знаменитого сатирического романа Вольтера «Кандид», можно сказать так: «Для американцев это лучший из всех возможных миров». (Вольтеровская фраза, вложенная в сифилитические уста Панглоса, едко пародирует тезис Лейбница о разумности и наилучшей справедливости мироустройства, ведь мир очень далек от «лучшести», а главное, не с чем сравнивать… — Прим. пер.) Пока не найдется замены доллару, американцы могут, вопреки пословице, съедать свой пирог и снова иметь его на тарелке.
И в то время, когда Америка переживает период своего невиданного процветания, возникло недовольство во многих странах мира, даже в Западной Европе. Это недовольство вызвано тем, что видится многим как надменность единственной мировой супердержавы. На протяжении полувека «холодной войны» некоммунистические страны видели в Соединенных Штатах своего защитника. По их мнению, только военная мощь США сдерживала Советский Союз от расширения. Но когда Россия перестала представлять военную угрозу, роль Соединенных Штатов как мирового лидера многим уже не кажется такой значимой. Огромный всплеск протестных выступлений, вызванных вторжением США в Ирак и другими международными интервенциями, есть также симптом гораздо более глубокого явления. К добру или нет, но большинство населения планеты больше не считает супердержавой ту страну, которая устанавливает свой авторитет силой. Вне зависимости от того, оправданна ли война в Ираке или нет, мы должны констатировать конец эпохи. Поминаем ли мы это или нет, но Соединенные Штаты больше не являются мировым лидером. Да, «Хоть убей, следа не видно; / Сбились мы. Что делать нам! / В поле бес нас водит, видно, / Да кружит по сторонам…» И теряется путь…
