Все смущенно опустили головы.
– Итак, отпустите его и дайте ему то, что полагается. Я буду вашей заложницей до тех пор, пока борьба не закончится.
С облегчением вздохнув, Велокс выбрался из клетки. Зигрун повернулась и молча исчезла в доме.
Когда солнце зашло за горы и их вершины загорелись красным огнем, жители собрались в круг во дворе. В середине стоял Велокс, напротив него – молодой гельвеций, один из сыновей крестьянина. Оба они обнажили верхнюю часть своего тела и правой рукой оба сделали медленный круг вокруг себя своими мечами. Затем юноша прыгнул вперед и ударил мечом Велокса. Тот искусно уклонился.
Тяжесть удара чуть было не сбила его с ног, противника нельзя было недооценивать. Это стало ясно между тем и Зигрун. Она не знала, сможет ли еще раз помочь ему, призвав духов и демонов, а если да, то выйдут ли они с этого двора живыми. Здесь поможет только чудо и опыт Велокса.
Она сжала руки.
– Иди, гладиатор, покажи, что ты еще не разучился драться! Ты слышишь ликующую толпу, ты видишь прекрасных женщин, которые кивают тебе, ты ощущаешь запах кожи, пота и крови? Ты слышишь рев льва и фырканье пантеры? Покажи им, что ты самый великий гладиатор Рима. И самый великий гладиатор во всем мире!
Велокс снова и снова искусно уклонялся от ударов противника, и стоявшие вокруг мужчины заворчали. Они хотели видеть борьбу, а не тактическую игру, однако Велокс не позволил себя смутить. Он видел пот на лице юноши и заметил, как много силы тот вкладывает в свои удары.
– Иди ты, дикий германец, – ликовал Велокс, – я не боюсь твоих внушающих страх ударов, это лишь энергия твоих мускулов. Ты забываешь использовать свой мозг, это твоя ошибка, твоя смертельная ошибка. Продолжай, трать свои силы.
Заходящее солнце осветило обоих борцов сказочным красным светом. Как гиганты из мира богов они танцевали один вокруг другого, и земля сотрясалась под ними. Сила молодого гельвеция постепенно начала спадать, и Велокс стал теперь отражать его удары. Мечи сталкивались, звеня, его противник тяжело дышал, лицо его было искажено гневом. Он вкладывал в свои удары всю силу, но не достигал намеченной цели, ему не удавалось ранить странного незнакомца или найти его слабое место. Тот или парировал удары, или уклонялся от них.
Постепенно Велоксу надоела игра. Издалека он видел Зигрун, которая стояла со сжатыми руками. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на борцов. Жаркое чувство охватило Велокса. Так она стояла в ложе Валериуса и глядела на него вниз, и… он победил! Он победил для нее.
– Конец танцам, – закричал Велокс. – Я не твоя невеста, вокруг которой ты можешь прыгать как козел.
Он насмехался и с удовольствием заметил, что его противник снова впал в гнев.
– Сейчас я покажу тебе, как дерутся боги.
– О, Велокс, держи язык за зубами, – прошептала Зигрун и снова сжала свои руки.
Велокс ускользнул от двух или трех ударов, отразил следующие и снова ускользнул. Затем он поднял свой меч к небу.
– Луг,[13]дай мне силы, – проревел он.
В то же мгновение желтый луч заходящего солнца проскользнул между двумя вершинами гор и заиграл на острие его меча. Желтая молния задрожала на металле и ослепила стоявших вокруг и его противника. Они в испуге закричали. С ловкостью пантеры Велокс прыгнул вперед и в бешеном темпе стал наносить удары юноше. Удивленный и растерянный, тот оборонялся от града ударов. Брызнула кровь. Велокс несколько раз ранил его. Теперь с быстротой молнии он перебросил меч в свою левую руку и снова напал. В растерянности юноша искал оружие, которое внезапно выскочило с другой стороны.
В смертельном страхе он закричал. Он еще оборонялся и пытался отражать непривычные удары слева.
Затем меч снова оказался в правой руке Велокса, и оружие противника, описав высокую дугу, отлетело прочь. Юноша качнулся назад и упал.
Велокс прыгнул вперед и обеими руками направил острие своего меча на грудь лежавшего перед ним юноши. Зрители издали крик ужаса.
– Остановись! – Звонким голосом Зигрун перекричала всех, и Велокс остановился. Он поднял вопросительный взгляд. Нет, он стоял не на арене Рима, это был не гладиатор, и никто не приветствовал его ликующими криками.
– Он проиграл свою жизнь, однако боги оказывают милость. Поднимись, юноша, и выкажи знаки уважения своему победителю.
Зигрун вошла в круг и посмотрела на зрителей, которые молча сидели на корточках вокруг и смотрели на нее.
– Он сохранит свою жизнь, если вы выполните наше желание.
– Мы выполним любое желание, – пробормотал крестьянин.
– Еще сегодня вечером мы уедем, дай нам свои сани, за это мы подарим тебе жизнь твоего сына.
Крестьянин бросился перед Зигрун в снег.
– Это твое желание будет выполнено немедленно, – закричал он, и батраки кинулись запрягать лошадей в сани. Служанки принесли их узлы, пока Велокс одевался.
– А ты, – сурово сказала Зигрун и указала на Евигу, – ты возьмешь этого юного борца в мужья еще в этом месяце. Ты совершила предательство, которого боги тебе не забудут. Если ты хоть один-единственный раз будешь неверна своему мужу, то тебя утопят в болоте, где ты сгниешь навеки. А ты, – она указала на все еще дрожавшего всем телом сына крестьянина, – свяжешь ее язык узлом, чтобы она снова никогда не натворила им беды.
Она повернулась и села в сани с уже впряженными лошадьми. Велокс натянул поводья, и они поехали по серебристому закатному снегу.
– Мы чуть было не пропали, – лаконично сказала Зигрун, когда они отдалились от двора на достаточное расстояние.
Велокс опустил голову и молчал. В нем пробудилась совесть, и это чувство было новым для него.
Зигрун улыбнулась.
– Герой тоже может однажды совершить ошибку, – вздохнула она.
Обитатели двора стояли перед воротами и смотрели вслед уезжавшим до тех пор, пока те не превратились в едва различимые черные точки на горизонте.
– Были это только люди, или же они боги? – тихо спросила одна крестьянка. Но прежде чем кто-либо смог ей ответить, земля начала дрожать и раздался ужасный шум. От горы отделилась снежная лавина и с грохотом ринулась в долину. Она упала между крестьянским двором и уезжавшими, и весь мир закрылся непроницаемым белым занавесом.
С бледными лицами и дрожавшими коленями люди смотрели на явление природы.
– Это были все же боги, – шепнул крестьянин и упал на колени.
В долине Родануса расцвели первые весенние цветы и набухшие на яблонях почки уже раскрывались под энергией солнечных лучей.
Посреди пробуждающейся природы два всадника на изможденных лошадях казались выходцами из другого мира.
