Остров, где находился Дворец, был невелик, хотя площадью и побольше, чем Дентис или Скутум. Однако здесь базировались основные силы Преторианской Гвардии Цезаря, а что это за солдаты, Лекс уже успел понять.
Так что сам он не лез на рожон — тем более что рядом находилась Марсия, — предоставив фериатам проявить себя в настоящем деле. Они и проявили.
Расчет строился на внезапности, потому что во Дворце находилось до тысячи отборных бойцов и масса техники — в основном бронелеты, и поэтому нужно было сразу пробиться внутрь основной резиденции Цезаря.
Вот там без Марсии никак не могло обойтись…
«Кентавр» Лекса завис в стороне, а остальные аппараты начали высадку десанта. Десять машин обеспечивали постоянную поддержку с воздуха, пока другие по три-четыре единицы садились на красивую, как и все на этой планете, лужайку перед главной резиденцией Цезаря, на крыше которой уже находилась деция фериатов.
Примипилы оборонялись грамотно — не лезли под пули, а отстреливались из многочисленных окон, куда методично посылали гранату за гранатой — Лекс запретил использовать тяжелое оружие — висящие в воздухе «кентавры».
Эскадрилья «линксов» попыталась атаковать, зайдя с превышением, но ее издалека обнаружили и расстреляли, не допустив на дистанцию эффективного огня: Лекс видел, как все девять бронелетов очень быстро посыпались вниз — какие в виде яростно полыхающих обломков, а какие и просто снопами разноцветных огненных брызг.
Стрельба из окон резиденции начала стихать: было похоже, что преторианцы отступили в глубь дворцового комплекса.
Фериаты один за другим стали нырять в резиденцию. Впереди шли лапифы.
Теперь находиться в небе становилось уже опасно: вокруг Цезарии болталась масса боевых кораблей, которым наверняка успели сообщить о творящемся в резиденции самого Цезаря; кроме того, по орбите ползали боевые спутники, а точность боя их лазеров Лекс успел почувствовать на собственной шкуре. «Кентавры» же, без сомнения, были машинами прочными, но вовсе не вечными.
Лекс быстро опустил свой аппарат перед парадным входом в резиденцию, где уже ждали Урс и оба Эргена.
Урс был, как всегда, спокоен и нетороплив в движениях, робот тоже не собирался нервничать, а вот Эрген-оригинал проявлял явные признаки нетерпения — даже, похоже, прискуливал, сердяга.
Впрочем, это наверняка Лексу показалось.
Лекс выскочил из «кентавра», помог выйти Марсии — оставлять ее одну не хотелось.
Он быстро огляделся: на лужайке перед зданием было почти пусто — «кентавры», трупы трех примипилов и одного фериата.
…а погодка-то нынче не задалась… темные облака в таком синем небе… где же ты, солнышко?..
— Мой господин, мы заняли первые два этажа резиденции, — отрывисто произнес Урс, и Лекс посмотрел на него удивленно: неужели медведь волнуется? — Подземные этажи блокированы. Цезарь в западне.
Лекс невольно поморщился.
— Не надо таких вот громких слов, — буркнул он. — Потери?..
— Пока трое. Без лапифов было бы хуже.
— Это понятно, — кивнул Лекс и посмотрел на Марсию.
Девушка была бледна, под глазами у нее темнели круги, губы дрожали — так себе она выглядела, чего уж там.
Лекс перехватил взгляд Урса: тот смотрел на Марсию прямо-таки с нечеловеческой нежностью. Марсия подняла глаза и улыбнулась в ответ.
Внезапно Урс нахмурился.
Лекс вопросительно посмотрел на него, потом понял, что медведь прислушивается к коммуникатору, а он сам без шлема.
— Нашли помещения, где содержались ваши гвардейцы, госпожа, — быстро сказал Урс. — Пока обнаружили десятерых… вывести их сюда?
— Нет, — решительно сказал Лекс. — Здесь опасно.
Урс посмотрел в небо и кивнул.
— Согласен, мой господин.
— Пойдемте в малую приемную, — неожиданно твердо произнесла Марсия. — Это поблизости от покоев отца… от покоев Цезаря.
— Вперед, — сказал Лекс.
— Это тоже опасно, — возразил Урс.
— Вперед, — повторил Лекс. — За этим мы сюда и пришли.
Урс молча козырнул.
Во Дворце продолжался бой: стрельба слышалась отовсюду.
Впереди шел лапиф, за ним — Лекс, со снятым с убитого примипила автоматом, и Марсия, замыкающими были Эрген и Урс.
Зевать не приходилось: лапиф хорошо прикрывал спереди — сносил, не церемонясь, из четырех стволов все, что шевелилось, — но не мог перекрыть всего пространства, а при такой плотности огня — к тому же бой кипел в различных точках здания, примипилы держались крепко и временами теснили фериатов — существовала вероятность того, что шальной заряд заденет Марсию: остальные о собственной безопасности не особенно беспокоились.
Кроме того, Лекс поймал себя на том, что видит своим новым зрением много хуже, чем на Мерагете, что явилось для него неприятной неожиданностью.
Все же продвигались довольно быстро, а Лекс успел заслонить Марсию, когда из какой-то двери лихо выпрыгнул примипил, сделал кувырок и с колена выпустил очередь. Лекс не успевал развернуться и поднять автомат — он просто сбил Марсию с ног, упав на нее сверху: заряд попал ему в руку, вспоров бронекомбез, но не ранил, а в следующую секунду Урс с Эргеном превратили гвардейца в решето.
— Мой господин…
— Цел, не ранен, — нетерпеливо оборвал Лекс Урса и помог подняться Марсии на ноги. — Вперед…
Хрустя ногами по битому стеклу, они двинулись дальше.
Лекс покосился на Марсию: девочка выглядела все хуже. Бледность приобрела неприятный характер, зеленые глаза потемнели, а это, как уже знал Лекс, являлось признаком того, что она крайне угнетена.
…немудрено: все ж таки папашу, хоть и приемного, но мочить придется…
Лекс поморщился: что за мысли? Смысл, конечно, правильный, но вот оттенки…
Он вспомнил их разговор перед высадкой на Цезарии.
— …ты понимаешь, что нам придется убить Цезаря? — спросила Марсия, посмотрев исподлобья на Лекса и сжав свои красивые губы так, что они стали похожи на шрам.
— Да, — ответил Лекс. — Я понимаю. Иначе — смерть всем. Не забудь, сколько людей жертвует собой ради тебя.
— И ради собственной лучшей жизни, — добавила Марсия.
— Конечно, — согласился Лекс. — И ради этого тоже.
— Да. А ты?..
— У меня, наверное, нет другого выхода, — сухо произнес Лекс. — Либо меня разберут на запчасти, либо…
— Либо ты их?
— Либо я их, — подтвердил Лекс. — Я, знаешь ли, теперь солдат.
— Ты — Охотник, — тихонько сказала Марсия, и Лекс увидел, как неожиданно смягчилось ее лицо. — И Наследник Изначальных…
