— Ты забываешь, Льешо, я видел тебя в критических ситуациях, когда ты чувствуешь, что тебе угрожает опасность. В эти моменты ты более высокомерен, чем сам император. Даже в лохмотьях ты держишься как принц. Так будь самим собой. Помимо того, говори как можно меньше, пусть они сами додумывают. У тебя это получится, не так ли?
— Я… хорошо.
Льешо поднял голову, чтобы встретить вызов с ясным взором, который судил других и ни перед кем не оправдывался. И никому не доверял.
Теперь настал черед Дену вздохнуть. Он опустил на плечо юноши тяжелую руку:
— Твой отец гордился бы тобой.
— Спасибо, мастер, — поклонился Льешо, пряча слезы.
Отец умер, юноша не знал, как мог Ден быть знаком с ним и как учителю удалось подобрать комплимент, одновременно погрузивший его в нестерпимое горе и вселивший решимость добиться воцарения справедливости по отношению к отцу и всей династии фибских королей. За Фибию он готов на многое.
Они дошли до шатра командования; стражники Хабибы встали по стойке «смирно», когда объявили Льешо и его приближенных. Хабиба ждал внутри, пока сложат карты, уберут кушанья и столовые принадлежности. На стол поставили простую деревянную коробку.
— Принц Льешо. У меня есть кое-что, принадлежащее вам. Ее светлость поручила мне передать это вам, если возникнет необходимость.
Хабиба погладил дерево. Колдун никогда ранее не обращался к Льешо по титулу, даже теперь можно было заметить улыбку на его лице.
Когда-то ты за мелочь купил меня прямо с арены как долго не востребованного на рынке принца , подумал Льешо, не решаясь сказать это вслух.
Тем не менее он торжественно поклонился. Хабиба открыл коробку, вытащил оттуда маленькую серебряную корону и протянул ее Льешо на открытых ладонях.
— Откуда у вас это? — спросил юноша, удивленный болью, пронзившей его сердце при взгляде на изящный круг драгоценного метала.
Не совсем корона, но все же всякому ясно, что ее владелец — человек королевской крови. Он надевал похожую на свою маленькую головку на самых торжественных приемах во дворце. Она была слишком большой, видимо, принадлежала ранее одному из братьев.
— Ее светлость приобрела ее у гарнского купца, — ответил Хабиба. — Я не спросил ее зачем и не оспаривал ее решение вернуть корону тому, кто имеет право носить ее.
Она все знала с самого первого дня в оружейной на Жемчужном острове, а может, даже и раньше. Неизвестно, сколько он находился в кабале, в то время как правитель Фаршо и его супруга знали, что он несправедливо захваченный принц. Льешо думал, быть ли теперь благодарным, что его не убили на радость завоевателям, или рассерженным, что они так долго позволяли Марко издеваться над ним.
— С вашего позволения, — поднял Хабиба корону над Льешо, и юноша кивнул в знак согласия.
В мгновение, когда холодный металл прикоснулся к голове, на него словно снизошло благословение, которое с такой неимоверной силой проникло в его сущность, что юноша чуть не потерял сознание. Он упал бы, если б его не поддержала Льинг.
— Вы в порядке, мой принц? — спросила она.
Льешо кивнул и только теперь осознал, что мастер Ден прав. Он принц, и чтобы это доказать, нужно просто быть самим собой. Льешо прошептал молитву богине с просьбой, чтобы она приняла его как достойного.
— По коням, ваше высочество? — заторопил всех Хабиба. — Посол Хуанг ожидает нас.
— По коням, — согласился Льешо.
У него было много страхов перед предстоящей встречей, но ни одному из них не предстояло оправдаться в полной мере. Что бы ни произошло, он встретит события с достоинством настоящего принца.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯШАН
ГЛАВА 29
Сержант Хабибы собирался посадить Льешо на боевого коня, которому юноша едва доставал до спины. Принц выбрал небольшую крепкую лошадь, похожую на фибскую пони. Друзья тоже отказались от величественных коней. Они выстроились по правую руку мага Хабибы.
Мастер Ден не хотел садиться на коня, но его все же убедили ехать на толстой самодовольной кобыле, которая, почувствовав вес всадника, лишь недовольно фыркнула и спокойно подъехала к Хабибе слева. Почетный караул, состоящий из двадцати солдат Хабибы в цветах ее светлости и провинции Фаршо, стали в строй за своими предводителями.
— Наиболее благоприятное количество, чтобы создать имя принцу, являющемуся на аудиенцию, — объяснил Хабиба для Льешо, — и не так уж много, дабы посол Хуанг Го-Лун не подумал, что мы пришли с целью устрашения.
Это было верно. Разведчики Хабибы сообщили, что гвардия императора в количестве более пяти тысяч человек стоит наготове на расстоянии одного ли. Они разбили лагерь на пшеничном поле, оставленном под паром. Когда Хабибе сообщили об этом, он лишь пожал плечами.
— Мы ищем помощи Небесного Императора, а не оспариваем справедливость его правления в своей провинции. Если он отвергнет прошение ее светлости, придется признать поражение, даже не начав борьбу.
Льешо встревожился.
Их группа прошла через свой лагерь и вышла к лесу, служившему границей между провинциями Тысячи Озер и Шан. По двое они вошли в лесную чащу по узкой дороге, вившейся меж высоких дерев, чьи толстые ветки загораживали солнце. Юноша вздрогнул, когда его лошадь вошла в тень. Лес словно уснул. Что могло так напугать умолкших птиц и сверчков? Вдруг посол императора решил расправиться с неким сверженным принцем, вероломно послав стрелу из-за дерева или кустов, ютившихся вдоль дороги.
Каду с Бикси ехали впереди, исследуя тропу, за ними следовали Хабиба и Льешо. Незащищенные, они заняли позицию во главе группы, чтобы показать доверие и добрую волю. Колдун признал, что юноша выше его по титулу, и предоставил ему в процессии место ее светлости, от имени которой они отправились с прошением. Маг молча бросал бдительные взгляды направо и налево. Льешо заметил за собой, что он тоже постоянно высматривает опасность с мыслью о том, что Марко вышел из последней битвы целым и невредимым и неизвестно где сейчас находится, собирая новые силы. Мастер Ден ехал за ними в гордом одиночестве, позади — Льинг и Хмиши. Завершали шествие двадцать человек гвардии Хабибы.
Льешо держался прямей. Короткое копье, которое ему вернула ее светлость, было до сих пор спрятано в его вещах, зато фибский меч красовался в ножнах, прикрепленных к седлу чуть выше колена. Хабиба ничего не сказал по поводу ножа, который скрывался под рубашкой. Для юноши фибский нож был не менее важен, чем корона. Он свидетельствовал о его титуле, поэтому Льешо нащупал за воротом леску, снял ножны с шеи и пристегнул к поясу. Вот теперь он ощущал себя принцем Фибии, возлюбленным богини и наследником престола. Подбородок инстинктивно поднялся, во взгляде не осталось и следа от нерешительности.
