Мастер Ден положил руку на плечо юноши, не позволив перебить себя.
— Богиня может вести того, кого любит, по верной тропе. Сердца правящих нами видят прошлое и будущее, что не дано ни одному смертному. Они проникают глубоко в души всех созданий. Что касается их мотивов — нам, обычным людям, не дано постичь их. Мы можем лишь вверить себя им. Какими бы суровыми ни казались их веления, любовь их истинна, а цель справедлива.
— Ты хочешь сказать, что все в итоге образуется. Но мне этого недостаточно. Слишком много людей погибло с туманной надеждой, что наша борьба имеет смысл. Если богиня любит меня, почему она не даст знать, что мне предстоит свершить?
— Может, она уже это сделала, — вновь вздохнул Ден. — Тебе необходимо довольствоваться тем, что есть. Путь Богини не так прост, тем более в данном случае.
Мастер Ден повернулся и, не сказав более ни слова, тяжелой поступью пошел вперед.
Льешо последовал за ним. Он решил, что обидел учителя, хотя не понимал, чем именно. Что он сделал не так? Войдя в лечебную палатку, он увидел Бикси, который суетился, ухаживая за Стайпсом и доводя целителей до отчаяния несерьезными жалобами. Когда появился мастер Ден, целители в один голос сказали:
— Заберите его!
— Я не могу! — запротестовал Бикси. — Что, если я понадоблюсь Стайпсу, а меня не будет рядом?
— Иди! — поднял ногу Стайпс и пнул его пониже спины отнюдь не нежно. — Худшее, что со мной может случиться, так это то, что я врежусь в столб. А у тебя есть долг.
Бикси стоял с минуту в нерешительности, затем, залившись от смущения краской, присоединился к Льешо и мастеру Дену.
— Может, создалось впечатление, что я тревожусь по пустякам, но это не так, — сказал он.
— Я знаю, — улыбнулся ему Ден. — Где твои друзья?
— Льинг и Хмиши пошли искать, где Каду разбила наш лагерь. Мы собирались отнести туда Стайпса.
— Ему нужно выздоравливать под присмотром целителей, — уверил его мастер Ден. — Можешь воспользоваться временной отсрочкой. Подожди, пока вернутся остальные, и приведи их к прачечному фургону. Скажи им, что мы отправляемся на переговоры.
Бикси повернулся к Льешо за объяснением, но тот ничего не сказал, лишь состроил кислую мину и показал на запад:
— Фургон там.
Не только с мастером Деном было трудно ладить. Бикси сел на холстяной пол рядом с соломенным тюфяком Стайпса и зачислил мастера Дена в список своих забот. Льешо смирился с этим.
— Теперь нужно тебя одеть, — потащил его стирщик к прачечному вагончику, загруженному с одной стороны ящиками с тканью для починки палаток и перевязочным материалом, а с другой — сундуками, которые Льешо едва заметил.
Мастер Ден возился с последними, пока не подошли четверо друзей. Бикси нашел Каду в человеческом обличье и привел ее с собой.
Мастер Ден вытащил из сундука фибские бриджи, рубашки с вышивкой и головные уборы.
— Где вы это достали? — завизжала от восторга Льинг, надевая костюм давних времен, когда люди высокого плато были беспощадными воинами, еще до того, как богиня сошла с небес благословить фибских королей.
Хмиши, не менее довольный одеждой, нырнул в горловину, пряча улыбку радости. На Каду была форма армии ее отца. Бикси задумчиво оглядел всю компанию и спросил:
— А у вас есть одежда, как у мастера Якса? Я знаю, что никогда не стану столь великим, но все же считаю, что он должен быть кем-то представлен.
— Да, действительно, — улыбнулся мастер Ден. — И я не удивлюсь, если когда-нибудь ученик превзойдет учителя.
С этими словами он вытащил кожаную тунику и медные браслеты, такие же, как носил мастер Якс. Когда он достал и плащ Льешо вздрогнул от воспоминания. Чертами лица Бикси больше походил на мастера Марко, чем на павшего тренера. В одеянии убийцы-наемника юноша стал держаться, как бдительные охранники, отдавшие за Льешо жизнь девять лет назад. Принц хотел сорвать с него плащ, словно это было дурное предзнаменование. Однако мастер Ден смотрел на Бикси с гордостью, и Льешо понял, что должен чувствовать то же самое. В этом проявилась сущность Бикси, как и Льинг с Хмиши в расшитых рубашках. Все трое существовали, чтобы защищать его. Он мог отплатить им, лишь сделав их жертвы оправданными.
Пока Льешо восхищался своими товарищами, мастер Ден откопал сундук, обшитый кожей и крепленный медными прутьями. Он вытащил оттуда фибскую рубашку и бриджи из самой качественной материи. Льешо снял тренировочную форму, которую ему дали еще в лагере правителя в Фаршо; вместе с ней словно спала чужая кожа и вернулась истинная фибская шерсть. Следующими из сундука появились пара мягких туфель, покрытых на мыске и каблуке золотой филигранью, сверкающей на солнце ярким блеском, и фибская накидка без рукавов, расшитая золотисто-красной нитью по синему шелку. Льешо надел туфли, просунул руки сквозь разрезы по обе стороны накидки, гордо расправил плечи.
— Теперь ты выглядишь как прекрасный юный принц Высоких Гор, — с довольной улыбкой уверил его Ден.
Последнюю деталь — тяжелый кожаный пояс — он затянул вокруг талии Льешо, добродушно кивнув. Они были далеко от Фибии, и юноша не мог понять, каким образом мастер Ден приобрел парадное платье для принца как раз его размера.
— Откуда у вас это?
— Всему свое время, — покачал головой мастер Ден.
Он провел их обратно вдоль палаток, Льинг шла по левую сторону от принца, Хмиши — по правую, а Каду и Бикси за ними.
Солдаты, ранее не обращавшие на них внимания, прерывали свою починку или болтовню, когда они проходили мимо. Льешо задрал подбородок, не желая показывать робость, холодящую его изнутри. Его одежды могли впечатлить солдат, но не представителя императора. Ему придется не только выглядеть, но и вести себя как принц.
Льешо не помнил большую часть своей жизни при дворе отца. Он четко знал, что перед светскими выходами его всегда подзывал мастер этикета и объяснял, что от него требуется. Братья, кто б из них ни оказался в этот момент дома, присматривали за ним, чтобы мальчик не опозорился на приеме. Теперь он направлялся на самую важную в своей жизни встречу, которая определит, получит ли он помощь императора или, скованный цепями, вновь попадет на рынок. И самым удручающим было то, что поблизости не находилось ни одного мастера этикета.
— В чем дело, мои мальчик?
Льешо глубоко вздохнул, пытаясь выразить свои чувства. Его ужас, видимо, был столь очевиден, что учитель все прочел по лицу. Юноша не представлял, чем мог помочь мастер Ден, но принял вопрос за приглашение снять с себя груз терзавших его страхов.
— Я не знаю, что мне нужно говорить, — признался Льешо, умолчав, что не понимает, почему Хабиба и ее светлость так искренне верят в способности давно сверженного принца.
Мастер Ден хлопнул ему по плечу, фыркнув от смеха.
