ГЛАВА 1
— Льешо! Кто-нибудь видел Льешо?!
Целительница Кван-ти высунулась из окна тростниково-бамбукового барака и оглядела площадку с рабами. Нежно-золотистый песок подкрался к навесу, где под ритмичный стук шагов по деревянному полу работали чистильщики жемчуга, напевая мелодичные любовные песни. Но среди них не слышался голос Льешо. На краю песчаной просеки, где расположился лагерь, сортировщики жемчуга монотонно вращали сита под широкими ветвями пальм, но и там Льешо тоже не было. Он не спал в доме, не стоял в очереди за обедом, который повара накладывали прямо из котла.
Нет Льешо. На соломенном тюфяке в бараке умирал старик Льек, он в лихорадке звал юношу. Где же его найти? Утомленные глаза Кван-ти сфокусировались на далеком берегу, где небо соприкасалось с заливом, но линия горизонта не могла подсказать ответ.
Господин Чин-ши не считал нужным надевать на рабов кандалы, что отличало его от других хозяев, однако на Льешо это правило не всегда распространялось, потому что он имел обыкновение пропадать, словно волшебник.
Юноша не мог уйти далеко: Жемчужный остров состоял из горстки пальм и кустарника, покрывающего отлогий холм с выщербленным кораллом на вершине. Ни одному рабу не удавалось бежать с острова. Море, темное и жестокое, простиралось за заливом, хранящим богатство, в честь которого именовался этот клочок земли. Необозримая водная гладь отделяла его от континента — едва заметной серой линии на горизонте. Даже такой фибин, как Льешо, не добрался бы до того берега живым. Хоть некоторые отчаявшиеся души и искали покой в недрах моря, Кван-ти знала, что Льешо, несмотря на свое высокомерие, не может в столь юные годы избрать мрачный путь смерти и перерождения. Ему всего лишь пятнадцать, и жестокость мира пока еще не стала для него нормой. Размышления о пропавшем Льешо не способствовали поискам, поэтому Кван-ти поправила выбившийся локон и вышла под моросящий дождь.
— Ты не видел его, Цу-тан? — спросила она человека с решетом, сидящего на корточках в тени кокосовой пальмы.
— Он, старуха, ныряет за жемчугом, — ответил Цу-тан, не отрываясь от своего занятия. — Льешо не появится на суше, пока не закончит работу.
— Тогда будет слишком поздно.
Кван-ти небрежным жестом поправила юбку из тапы. Хотя жемчужные плантации находились вне поля видимости, Кван-ти уставилась вдаль, словно хотела материализовать их.
Чин-ши, хозяин Жемчужного острова, порицал колдовство. Никто не знал, имеет ли Кван-ти волшебный дар или просто умело применяет тайны врачевания своей матери.
— Всегда слишком поздно, — пробормотала она, вздохнув.
Просеивая муку через решето, Цу-тан уловил смысл слов Кван-ти, хотя и не подал виду. Он не понял, о чем она говорит: опаздывает ли Льешо, или сама старуха не успела позвать юношу, или не смогла вылечить Льека от лихорадки. Фраза явно была еще одним ключом к тайне. Цу-тан отвел ей место в памяти среди загадок, хранимых для охоты на ведьм, что являлось его настоящим призванием.
Кван-ти направилась к жилищу ловцов жемчуга. Там, в углу, на соломенном тюфяке лежал старик. Конечно же, Льешо не успеет. Кожа старца была мертвенно-бледной, он сгорал изнутри, остекленевшие от катаракты глаза искали юношу: увидеть бы его еще раз перед тем, как закружится колесо сансары.
— Льешо? — дребезжащим голосом спросил Льек.
Он судорожно хватал воздух, истощаясь от усилий повторять имя. Из последних сил старик позвал вновь:
— Льешо! Ты должен найти их!
— Кого, Льек? — низким голосом спросила Кван-ти. — Скажи, кого я должен найти?
Она решила прибегнуть к уловке, имитируя юношу, которого так отчаянно требовал старик.
— Твоих братьев. — Льек крепко схватил ее руку и сразу выпустил, не нащупав длинных мозолистых пальцев Льешо. — Ты должен найти своих братьев.
— Я найду их, добрый мой друг. — Кван-ти погладила его горячий лоб. — Спи спокойно. Я обязательно их найду.
— Да будет с тобой Бог.
С последним вздохом старец покинул свою оболочку, изношенное тело, оставив Кван-ти в размышлениях, что за братья есть у Льешо и какие последствия повлечет за собой сообщение юноше о завещании старца.
Фибы — невысокий выносливый народ. Они проводят первые годы жизни высоко в горах на континенте и привыкают к разряженному воздуху высот. Дети, специально обучаемые в условиях приморского климата, могут оставаться под водой до получаса. Для несведущего такое умение — признак магической силы, даруемой богами обитателям гор для создания врат в рай. Ловцы жемчуга знают, что фибы — обыкновенные люди, отличающиеся лишь мастерством задержки дыхания, что и делает их хорошими собирателями жемчужниц со дна залива.
Льешо попал на Жемчужный остров на корабле вместе с другими фибскими детьми. Их привезли гарнские торговцы рабами. Мальчику тогда было семь лет. Из-за вечно отрешенного выражения лица его считали слабоумным, Льешо все время молчал. Хотя ребенок точно выполнял команды, он не мог поесть, если ему не поднесут ложку ко рту. С самого начала мальчик без боязни самовольно гулял по острову. Несмотря на все недостатки, надзиратель Шен-шу видел смысл в его дальнейшем обучении.
Постепенно к Льешо вернулось адекватное восприятие окружающего мира. Как-то он рассмеялся над шуткой Льинг, что ознаменовало полное выздоровление от непонятного недуга, приостановившего развитие мозга. Когда мальчик высокомерно задирал голову или его глаза наполнялись неведомой грустью и строгостью, его приводили в чувство с помощью заклинаний или шуток. Спустя некоторое время он перестал выделяться среди фибов-рабов: обычный ребенок с мокрыми от воды волосами и ногами в песке.
Когда Льешо исполнилось десять, появился Льек. Чинши купил стареющего фибина, якобы знающего болезни, свойственные ныряльщикам. Льек сразу же нашел себе в лагере много дел: заботился о нуждах всех жителей Жемчужного острова, которые обращались за советом к старцу, познавшему секрет вечной жизни в далеких горах. Льек с первого дня на новом месте заинтересовался Льешо, научил его читать и писать палкой по морскому песку, рассказывал о лечебных травах. Считалось, что Льешо должен платить за такое внимание собственным телом, однако в бараке невозможно было уединиться, и пары неизменно попадали в зону слышимости и видимости остальных рабов. Никто не мог сказать, чтобы Льек приходил, когда стемнеет, к Льешо или мальчик наносил старцу ночные визиты.
Почти все женщины лагеря полагали, что Льек — отец юноши, последовавший за сыном в рабство, чтобы защитить и воспитать ребенка пусть даже ценой собственной свободы. Они восхищались такой преданностью. Поскольку люди склонны к ревности и зависти, истинная связь между ними якобы держалась в секрете и представлялась своего рода заговором, вызовом рабовладельцам. Теперь Льек мертв. Кван-ти вспомнила о высокомерии и горечи, таящихся в сердце юного Льешо, и ей стало неспокойно на душе. «Найди своих братьев». На какие действия толкает старец своим предсмертным завещанием? Как может мальчик, пожизненно привязанный к острову с жемчужными плантациями, выполнить странный приказ учителя?
