Я затравленно озиралась. Фонарь у него, конечно, был мощный, но полностью мрак им не рассеешь.
— Я тебя по-человечески прошу.
Я упала на колени.
— Марк, умоляю тебя…
— И слышать не желаю, Флинт. — Он тоже опустился на колени и повалил меня на пол. За руки он меня схватил гораздо грубее, чем следовало. — Хотя какая ж ты Флинт?! Пора бы привыкнуть. — Он с силой придавил меня лицом к бетону. — Я целый день шел за тобой по пятам, сучка ты безмозглая! — выпалил он мне на ухо. — Я все это время знал, где ты. Я ведь хотел дать тебе шанс. Несколько часов ждал, пока появится кто-то другой, но это же вранье. Сплошное вранье. Все это делала ты.
Он так и оставил меня лежать на голом бетоне. Проведя секунду в неподвижности, я вскочила на колени. Запястья были прочно скованы наручниками. Джосбери уже шел к Джоанне, скулящей сквозь слои липкой ленты. В одной руке он нес фонарь, в другой — рацию. Он пытался связаться с управлением, а я молилась, чтобы ему ответили. Нам срочно нужна была помощь. За себя я не беспокоилась. Черт, да мне одной тут не угрожала мгновенная смерть!
Джосбери, выругавшись, положил рацию в карман. Мы находились слишком глубоко под землей. Он присел на колени возле Джоанны и тихо сказал:
— Все в порядке, не бойся. Дай сниму.
Снова скулеж, а потом — резкий вопль: это Джосбери сорвал скотч у нее со рта. Ножиком вроде моего он срезал ленты с ее запястий и лодыжек.
— Надо убираться отсюда. Ты можешь идти?
Он встал и помог подняться Джоанне. Опершись на Джосбери, чтобы не упасть, она схватила его за руку и направила луч фонаря в мою сторону. На какой-то миг я совершенно ослепла.
— Это не она, — сказала Джоанна. — Это не она меня сюда привела.
Луч опустился. Я часто заморгала и вскоре снова смогла их увидеть. Джоанна уже держалась за Джосбери обеими руками.
— Тут есть еще одна девушка. И она вот-вот вернется. Она никогда не уходит далеко.
Бедняжка прилипла к Джосбери, боясь отступить хоть на шаг. Как маленькая девочка, которая верит, что взрослый дядя ее защитит. Маленькая девочка, которая боится чудовищ.
Марк непонимающе уставился на нее. Да уж, ну и реакция!
— Сними с меня наручники, — попросила я, поднимая руки. Фонарь снова светил мне в лицо.
— Какого… — растерянно пробормотал он, впрочем, без тени страха. — Кто ты вообще такая?!
Я не могла ему ответить, потому что сама уже не знала. Понимала я лишь одно: кому-то из нас придется контролировать ситуацию.
— Сними с меня наручники, — повторила я. — Нам надо срочно бежать отсюда. Надеюсь, ты вооружен?
— Она вооружена, — сказала Джоанна. — Вторая девушка. У нее есть пистолет. Она завела меня сюда под дулом пистолета.
Марк подошел ко мне, Джоанна не отставала. Он осторожно отстранил девушку и передал ей фонарь, после чего извлек из кармана ключ.
— Выкинешь коленце — убью на хрен! — пообещал он, как только щелкнули пружины.
— Она ждет возле главной лестницы, — сказала я, подбирая с земли свой фонарь. — Если нас еще не заметили, мы сможем вернуться той же дорогой, что и пришли.
— Кто? Как ее зовут?
Я схватила Джосбери за плечо и заставила посмотреть мне в глаза.
— Если она тут появится, тебе несдобровать. Мы с Джоанной нужны ей живыми. А вот тебя нужно будет устранить.
— Ясно. Ладно, пошевеливайся.
И я повела их из бойлерной. На входе в галерею я пошарила фонариком во мраке. Сейчас эта колоссальная пещера напомнила мне храм. Вдоль стен одна за другой шли кирпичные арки, и каждый выступ отражался в темной воде.
— Если мы сможем здесь перебраться, не все еще потеряно. Ты иди посредине.
Он покачал головой.
— Ты первая.
И я пошла. Какая-то жалкая сотня футов — и мы вернемся в туннель. А там уже рация сможет поймать сигнал. Но примерно на двадцатом футе заиграла музыка. «Вот что я люблю».
Мы остолбенели.
— Откуда это? — спросил кто-то. Возможно, даже я сама, ведь никто другой не осознавал всей важности этой песни.
Музыка играла тихо, но зловеще, отражаясь от стен и колонн. Определить источник было невозможно. Я уже готова была поверить, что она играет в моей голове, скованной ужасом. Марк посветил по сторонам, но дальних стен луч не достигал.
— Откуда-то сзади, — пробормотал он.
В этот миг музыка прекратилась и женский голос сказал:
— Привет, Лэйси. Давно не виделись.
Планета на миг перестала вращаться. Наступил конец света. Луч фонаря беспомощно суетился в темной пещере, потом остановился на галерее напротив, футах в восьмидесяти от нас.
— А я тебя уже заждалась, — произнес голос сквозь мглу.
Мы увидели стройную девушку лет двадцати пяти с самым миловидным личиком на свете. Золотистые волосы доходили до плеч; черное каре, о котором мы столько слышали, очевидно, было париком. Глаза оказались голубыми, с вкраплениями карего. Я знала это лицо не хуже своего собственного.
— Это она? — сквозь зубы спросил Марк.
— Да, — ответила я, не сводя с нее глаз. — Это Луэлин.
— Я ее помню. Это горничная Джеральдины Джонс. Стеннинг однажды приводил ее в бар.
Она смотрела только на меня.
— Капельки дождя и розы… — пропела она. — Помнишь, Лэйси? Помнишь нашу игру?
Она улыбнулась. Ни капли волнения. Лишь легкая тень удивления — как будто она случайно встретила давнюю подругу на вечеринке. В левой руке она держала непонятный предмет (я рассмотрела только черную ленту). В правой однозначно был пистолет.
— Отпусти их! — крикнула я через разделявшую нас пропасть. — Они нам больше не нужны.
Она задумчиво посмотрела на мужчину, стоявшего рядом со мной, и я впервые отвела взгляд.
— Марк, забирай Джоанну и уходи. Она вас отпустит. Так ведь? — спросила я, снова глядя на нее. — Пожалуйста, отпусти их.
— Никуда я не пойду, — заявил Джосбери.
— Пройдите вперед и бросьте фонари в воду! — приказала Луэлин.
Мы не сдвинулись с места, и лицо у нее скривилось, как у обиженного ребенка.
— Если через три секунды не выбросите фонари, я застрелю твоего любовника.
— Хорошо, — сказала я, поднимая руку.
Джосбери схватил меня за плечо.
— Не наигралась еще? — крикнул он. — И не думай, что я пришел сюда один. Возле каждого входа дежурит по вооруженному полицейскому. Как только я дам знак, они войдут.
Неисправимое трепло!
— Марк, по-моему, это не…
