деньги! Женщине с такими протезами, как у неё, можно даже и денег не тратить — просто завлечь какого-либо мужика обещаниями дать полапать свои восхитительные (пусть и искусственные, такие мелочи мало кого волнуют!) ноги — и всё, тот уже, пуская слюни, стоит пред ней на коленях, готовый выполнить любой её каприз. Убить Генри Дриксона? Вы желаете этого, моя госпожа? Да-да, конечно, я сделаю это ради вас, ради ваших прекрасных ног, ради того, чтобы к ним ещё раз прикоснуться, ради...
Или тот же Безумный Стэн. О, уж у кого-кого, а у этого бывшего мажора денег хватает, будь здоров! Раз уж он сорит сотнями тысяч на спасение своих дорогих шлюх, то тут уж Стэн точно не останется в стороне — если Дриксон-старший когда-либо поднял руку на какую-либо проститутку, то Безумный Стэн, руководствуясь своей «святой местью» вполне мог нанять какого-нибудь пройдоху, чтобы тот пристрелил старика. Этот вариант вполне может быть правдивым, учитывая то, что Стэна (равно как и Дороти) Трой даже не спросил о том, нанимали ли они убийц для того, чтобы прикончить Генри Дриксона. А зря, зря он так доверчиво посмотрел на эту ситуацию...
Элиот испил крови из своей чаши. Вообще-то он мог и вмешаться во всё это, указав Трою на его ошибки при допросах Железной леди и Безумного Стэна, но... Оно ему надо? Что он, Мак Грейн, с этого поимеет? Что выгадает, если настоящий убийца Дриксона окажется за решёткой или и вовсе мёртвым?
А ничего. Если бы за этим делом ещё стояли бы те же Адольф или Француз — смысл ещё был бы, а так... Пустая трата времени!
«Если Трой уж взялся сам за это дело... — подумал Трой. — ...то пусть сам его и завершает! Не до его мне сейчас детских игрушек!»
Дождь за окном ещё больше усилился.
Назревала настоящая буря.
Если и был в этом городе человек, которого совершенно не волновал самый насыщенный вопрос в последние дни (а именно, кто же всё-таки убил Генри Дриксона), то этим человеком явно был Адольф. Его это абсолютно не волновало. Тот факт, что Трой от него отвязался (пусть и ценой жизней пары десятков скинхедов) уже был для фюрера бальзамом на душу.
«Хм, какой он всё-таки дурак, этот Трой! — подумал Адольф. — Пришёл и спросил, причастен ли я к убийству Дриксона! Даже если б и был бы, прямо так бы я ему об этом и сказал!»
Про детектор лжи в голове у белобрысого наёмника фюрер просто даже не догадывался...
А что касается убийцы Генри Дриксона... Что ж, кем бы ни был в итоге этот неизвестный герой, Адольфу он указал огромную услугу, укокошив этого гадкого старика! Дриксон на протяжении всей своей жизни только тем и занимался, что ставил палки в колёса как всей корпорации «Скинни», так и Адольфу лично. Взять хотя бы тот же случай с Дороти Янсен, о котором она поведала на допросе Троя (да, у фюрера везде были уши!). Сначала она по наставлению Дриксона застраховалась в «Скинни», а потом, со всё той же лёгкой руки Генри, устроила себе несчастный случай, в котором лишилась ног — и вот, она уже гребёт с неофашистов огромные деньги! Любой другой особе, поведавшей о таких своих «приключениях» это бы обернулось серьёзными неприятностями, тюремным заключением на длительный срок в том числе, но...
Но Дороти Янсен была на хорошем счету у Барса — он держал её если не своей правой рукой, то очень близко к этому титулу. И даже если бы Адольф и начал бы против неё заводить уголовной дело, она бы попросту отшутилась, сказала бы, что пошутила, да на том всё бы и кончилось. Дороти — важная фигура в «Кэт-тоне», а война с этой корпорацией Адольфу не нужна.
Ну... пока что не нужна.
Сейчас фюрера волновал вопрос гораздо более насыщенный. Француз. Неужели он всё-таки победил? Неужели ему удалось завалить этого жирного жида? Неужели победа в этом противостоянии осталась за ним?
Да, конечно, всё это были пока только слухи. Ни разу по телевизору не показали тело убитого Француза; ни разу не было выпущено даже репортажа на эту тему — но, впрочем, оно и понятно. Ближайшее окружение дохлого лягушатника (те немногие люди, а не жестяные банки, производимые «Техно»), конечно же, не хочет официально признавать гибель своего лидера. Едва ли они сумели найти ему замену в столь короткий срок, и теперь во всю оттягивают тот час, когда надо будет признать своё полное и безоговорочное поражение.
Почему Адольф так верил в эти слухи? Всё объяснялось лишь одним человеком: Грэгом Рэзодом. Этот парень уверял, что он убил всё-таки этого жирного засранца, несмотря на то, что все в его отряде погибли, и фюрер не видел повода сомневаться в этих словах. Грэг показал себя как достойный ариец, и едва ли он стал бы лгать Адольфу, своему фюреру. Так что признание гибели Француза — лишь вопрос времени.
Адольф смотрел на огромную свастику, висящую на стене своего кабинета, размышляя о том, какой будет его завтрашняя встреча с Рэзодом. Он ни на секунду не сомневался в том, что тот правдив...
И зря.
Очень зря...
— Так, это не то... — бубнил себе под нос Трой, листая страницы в своём телефоне. — Это тоже не то... И это... И это...
Наёмник сидел в комнате своего небольшого номера, который они снимали вместе с Алистером (на деньги Троя, между прочим!). Богатырский храп Смулза доносился из его комнаты; видимо, он уже со спокойной душой дрых понимая, что поиски убийцы Дриксона кончились — хоть и безрезультатно, но всё же кончились. Просто подозреваемых уже не осталось. Нет, были ещё Агата Шпац и Дэн Столз, но этих двоих как потенциальных убийц Трой не рассматривал даже сейчас, когда никого, кроме них двоих, по сути, и не осталось.
Дождь тарабанил в окно; ядовито-зелёные волны неоновой рекламы стоящего рядом казино больно били по глазам наёмника; но Трой не сдавался, упрямо что-то выискивая в своём телефоне. Он склонился над ним, словно ребёнок, впервые смартфон увидевший, и не вылезал из него в течение уже почти что нескольких часов.
