Они молча смотрели друг другу в глаза: майор Туманов и полковник Скворцов. В руке у полковника был пистолет. Майор свой пистолет не достал. И Скворцов по этому поводу усмехнулся. Вряд ли теперь майор сумеет воспользоваться оружием. Только сам майор, похоже, не очень-то переживал из-за этого, убежденный, что преимущество все-таки на его стороне. Полковника такая наглость удивляла. И он спросил:
– А где же майор, твои архаровцы? Как же ты теперь без них?
Федор, не отводя взгляда от Скворцова, пожал плечами.
– Наверное, еще в управлении. Подъедут, – сказал он как бы, между прочим. Полковник Скворцов усмехнулся.
– Думаю, им не зачем торопиться. Эх, майор, майор, на что ты понадеялся. Неужели ты думаешь, что сумеешь взять меня, как Ларина. Но должен тебе сказать, ты умен. Я только сейчас понял, что эту шлюшку ты в дежурку притащил нарочно. Только сейчас. Ну, да ладно. У меня еще есть время все поправить, а у тебя, майор, этого времени нет. Ты уж извини, я спешу. Поэтому, не намерен церемониться с тобой. Тебя вместе с этой шлюхой мне придется пристрелить…
– Как лейтенанта Ларина? – спросил вдруг майорТуманов.
Полковник Скворцов решительно кивнул.
– Он был тупицей….
* * *
Полковнику Скворцову было из-за чего обижаться на судьбу. У них в управлении сменился уже третий начальник, а он так все и оставался в замах. Поначалу здорово комплексовал из-за этого. Все-таки, как-никак два высших образования, да и опыт имеется немалый. Свою профессиональную карьеру начинал простым опером. Сполна пришлось покопаться в грязи, и кому, как ни ему знать, уязвимые места оперативников. Это только в фильмах показывают, как припертый уликами преступник начинает каяться в грехах. Но жизнь, это не фильм и потому в жизни все иначе. И на такую туфту, как добровольное признание, которое якобы зачтется на суде, уже никого не купишь. И потому опера частенько при допросах подозреваемых применяют далеко не дозволенные методы.
Ларин на глаза полковнику Скворцову попал именно из-за таких методов. Выехав со своей оперативно-поисковой группой на убийство, лейтенант так переусердствовал с подозреваемым, что тот сначала попал на больничную койку, а потом и вовсе скончался. Потом, следствием было установлено, что человек тот, только внешне был похож с убийцей, но преступления он не совершал. Убийцу взяли. Он получил заслуженное наказание. А родственники умершего, к которому лейтенант Ларин изрядно приложил руку, написали на него заяву в городскую прокуратуру. Неизвестно, чем бы все для лейтенанта закончилось, не попади это заявление к полковнику Скворцову. В ногах у него валялся этот Ларин, вымаливая пощады. Может, и не смилостивился бы строгий блюститель соблюдения законности над лейтенантом, если бы в этот момент в кабинет не вошел начальник отдела кадров. Увидев стоящего на коленях, с заплаканным лицом, лейтенанта Ларина, он извинился за внезапное вторжение и сразу же вышел. А у строгого полковника от сердца отлегло. Растоптать, раздавить этого сопляка лейтенанта, ему ничего не стоит. Но можно и простить, отмазать оступившегося. Ведь тот так отчаянно клянется в верности, что рука не поднимается наказать его. Да и заиметь среди подчиненных своего верного человека не помешает. И Скворцов смягчившись, сказал:
– Ладно, лейтенант, вставай. Хватит тут в грехах каяться. Я помогу тебе. Но чтобы ты не забывал, кто тебе руку протянул в трудный момент. Кто тебя от тюрьмы спас…
Скворцов машинально вытянул вперед руку, а стоящий на коленях Ларин вдруг схватил ее и поцеловал.
Полковник сурово сдвинул брови, хотя самому этот жест подчиненного был приятен. И он сказал, уже совсем подобрев:
– Ну, ладно, ладно, встань. Сядь на стул. Сейчас мы придумаем, как все обстряпать, чтобы тебя за задницу не взяли.
– Товарищ полковник…
– Ладно, ладно. Потом будешь благодарить. А сейчас сиди и слушай. Перво-наперво, надо заменить заключение патологоанатома. Ну с этим я разберусь, позвоню, куда надо. А ты поговори со своими парнями из группы. Пусть стеной стоят за тебя, и кто бы их ни спрашивал, отвечали, что ты этого несчастного пальцем не трогал. А в прокуратуру я отпишу, что факты не подтвердились. В крайнем случаи, деньжат туда подкинешь.
– Товарищ полковник, как скажите. Сколько скажите, столько и подкину, – клятвенно пообещал Ларин. А Скворцов призадумался. Потом сказал:
– Ну, много-то не надо. А пару штук баксов им за глаза хватит. Найдешь деньги-то? – спросил он Ларина.
– Товарищ полковник, в лепешку расшибусь, а найду. Не сомневайтесь, – постарался лейтенант заверить полковника Скворцова.
Скворцов улыбнулся. Молодой этот Ларин, и потому – чудак. А чудаку жизнь ломать, грех. Поэтому он нисколько уже не сомневался в правильности своих действий. А по поводу горячих заверений лейтенанта, заметил:
– Мне-то чего сомневаться? Это ведь в твоих интересах…
– Так точно, – отчеканил Ларин. А Скворцов великодушно благословил его:
– Ну, раз ты все понимаешь, тогда ать, два и вперед!
– Разрешите идти? – на всякий случай спросил Ларин, чтобы убедиться, что полковник отпускает его с миром.
Скворцов махнул рукой.
– Ступай. И поторопись. Время сейчас работает на тебя. Так что смотри, не упусти его.
– Не упущу, товарищ полковник. А вашу доброту буду век помнить.
Полковник снисходительно улыбнулся.
– Да будет тебе. Иди, готовь деньги.
Полученные потом от лейтенанта две тысячи долларов, Скворцов и не подумал куда-то передавать. Именно этой суммы ему не хватало для покупки новенькой «Нивы». В свободное от работы время, полковник увлекался рыбалкой и охотой. А «Нива» для поездок за город, как показывает практика, намного надежней комфортной иномарки.
* * *
Эдуарда Баркова, полковник Скворцов знал еще с тех пор, когда тот не был авторитетным законным, а сам Скворцов еще не был полковником. Потом они несколько лет не виделись. И встретились на банкете у одного известного певца, с которым у полковника были почти приятельские отношения. Авторитетный вор Барик, тоже оказался в числе приглашенных. С годами он заметно постарел и поседел. Хотя и сам Скворцов уже не отличался молодецкой выправкой.
Еще лет пять назад, вряд ли бы вор сел за один стол с ментом. Последним бы падлой он после этого стал и сразу же бы потерял всякое уважение у законных. Но прошедшее время, многое изменило, в том числе и принципы и понятия у воров.
Банкет проходил на даче у певца. Было много выпивки и хорошеньких девочек. Скворцову тогда очень приглянулась одна брюнетка с хорошей фигурой. Стройные ножки. А уж груди. Таким грудям могла бы позавидовать любая голливудская актриса. И полковник был не прочь с ней позабавиться. Но вся беда в том, что эта симпатюля старательно не обращала ни на кого внимания, кроме Баркова.
Видя с каким азартом, у подвыпившего полковника, горят глаза при виде красотки, Барик, решил уступить ему девушку.
