теперь — со стены сковыривать? Это же наследие.
Я окончательно перестала понимать, что происходит.
— То есть… вы не собираетесь меня казнить? — робко спросила я.
— Казнить? — удивился король. — А надо?
— Лучше не надо.
— Тогда не буду.
Король задумчиво погладил бороду и опустил взгляд вниз, на полупустые чашки с чаем.
— Дело вот в чем, мисс Танг. Когда-то давно между людьми и русалками шла война. Они топили наши корабли, мы — ловили их в сети. С тех пор прошло много лет, я за всю жизнь ни разу не слышал о встречах с русалками, одни только байки пьяных матросов, которые развеивают чуть более трезвые капитаны. Я давно уже думаю, что русалки могут быть нам не врагами, а союзниками.
— Союзниками — против кого?
Вслед за моим вопросом воцарилась тишина. Король поднял на меня взгляд и прищурил зеленые глаза.
— Теперь я понимаю, Оливер, почему ты хочешь жениться на мисс Танг. Вы правы. Нам нужны союзники, чтобы отражать атаки драконьего племени.
Драконье племя? Это те люди, что раньше жили на острове, а затем — вынуждены были перебраться на материк от нападок короля… забыла его имя. Фридрих? Генрих?
Карл! Карл Шестой Горбатый. Это имя назвал Оливер. Как можно напасть на людей, у которых есть связь с драконами? Чудо, что они решили уйти, а не спалить остров до тла.
— Но ведь они не хотят иметь дел с людьми с острова. Верно? — вопросительно повернулась я к Оливеру. — Ты говорил, что твои родители даже не смогли пристать к берегу.
— Сегодня не хотят — завтра захотят, — отрезал король. — Мы должны быть готовы. Потому расскажи-ка мне, девочка, все, что знаешь о русалках.
Рассказывать мне было почти нечего — я ничего не знала о маме, а солнце тем временем садилось. Я время от времени бросала взгляды на Оливера, который выглядел слишком спокойным для человека, который вот-вот превратится в огромного кота.
Или об этом он тоже хочет рассказать королю? Теперь я понимаю, что Оливер имел в виду, когда говорил, что они с его величеством — друзья. Общались они в самом деле по-дружески, это было видно даже мне, хотя я понятия не имела, как следует разговаривать с королевскими особами, что здесь обычо, а что — нет. Просто дружбу ни с чем не спутаешь.
— Мало, крайне мало. И больше она в деревне не показывалась? И ничего тебе не оставила?
Я покачала головой. Не говорить же его величеству о якобы мамином гребне, который мачеха купила для меня на ярмарке?
В этот момент дверь открылась, и я увидела обеспокоенное лицо стражника.
— Ваше величество, принцесса…
— Снова приступ?
— Сбежала, ваше величество.
— Опять? Ох, я слишком стар для всего этого. Вы можете быть свободны. Веселитесь. И постарайтесь вести себя скромнее, герцог Стортон. Не хватало мне только скандалов в академии.
— Но принцесса…
— Она сбегает раз в пару дней, Унни, — тихо ответил Оливер. — Почти всегда во время балов и в сумерках — ей кажется, так больше шансов скрыться. Увы, ее высочество нездорова, но… ей пятнадцать. Разумное поведение — пока не про нее.
— Идите, не стойте тут, — поторопил король. — На крыше смотрели? А на конюшнях? Ох, низвергнутые!
Он снова перестал быть похож на монарха и стал напоминать обычного обеспокоенного отца. С таким же лицом наши деревенские мужчины смотрели в море, куда мальчишки увели шхуну — без разрешения старших, конечно.
Мы с Оливером направились по коридору в бальный зал. Солнце почти село, все вокруг было серым.
Сейчас он обратится!
— Унни, сюда! — Оливер, пока мы шли по коридору, увлек меня в сторону и остановился, подойдя к одной из дверей.
— Крылоключ! — воскликнула я обрадованно.
Как я могла забыть?
— Тише, Унни, ими нельзя пользоваться во дворце.
Оливер воровато, как-то по-мальчишески огляделся, а затем вставил крылоключ в дверной замок и толкнул створку.
Секунда — и мы уже у ворот Стортон-холла, а на Оливере трещит одежда, не выдерживая напора увеличивающегося пушистого тела.
— Новый костюм! — расстроился он, оглядывая лохмотья, и зло замел хвостом. — Унни, прежде чем отдать тебя в руки Аннет, чтобы она подготовила тебя ко сну, я хотел бы уточнить: ты в самом деле полагала, что я хоть словом обмолвлюсь королю о тебе, если будет хоть малейший шанс, что ты окажешься в опасности?
— Я… — я так растерялась от злого тона Оливера, что не сразу поняла смысл его слов.
Хвост метался, уши были отведены назад, оба ряда острых зубов обнажены — признаки крайней степени злости.
— Ты невыносимая женщина. Должно быть, мне всю жизнь придется убеждать тебя в том, что я тебя люблю и не дам в обиду. А еще…
Хвост, дергающися туда-сюда, замер, взгляд Оливера прикипел к моему лицу.
— Оливер?
— Ты такая красивая сегодня.
Должно быть, меня впервые за всю жизнь не разозлили эти слова.
Не думала, что когда-нибудь это случится, но после того вечера на балу в королевском дворце моя жизнь превратилась в сказку. Возможно, я так думала, потому что была совершенно по-глупому влюблена. Возможно, потому, что летом после окончания учебного семестра состоялась церемония нашей помолвки.
Оливер сказал, что у каждого рода свои традиции — как правило, церемония проводится в главном зале родового поместья, присутствуют все родные.
В нашем случае присутствовал только Дрангур. Оливер сказал, что церемонию должен проводить самый старший член рода, так что… Дрангур отлично подходил, хоть и был фамильяром. К тому же, по признанию Оливера, Дрангур был ему как отец.
— Сегодня перед всеми святыми, перед морем и сушей, небом и ветром герцог Оливер Стортон клянется… — тут голос Дрангура дрогнул, он шмыгнул
