жалость на которую способно женское сердце, обрушится на неё.
— Галахад, да. Он…он остановился в Серебрадэне. Там сейчас. Наши пути разошлись.
— Он дал нам хорошие советы. Я ему за это благодарна.
Измаил всё же увидел идущих к нему девчонок, опустил косу и пошел им навстречу. Они встретились у тех же берёз, где он недавно обедал.
— Вот кого я никак не ожидал увидеть, — улыбнулся Измаил.
Мария ответила на его улыбку тем же.
— А меня ты ожидал здесь увидеть? В постиранном мною платье, с водой и хлебом специально для тебя?
У Марии стало тепло на душе.
— Я вижу, вы подружились, — сказала она.
Они сели под березой, Руфь раскрыла ткань с хлебом и предложила каждому по кусочку.
— Ой, а я не голодна, — ответила Мария. Во время поездки с мэром, ей удалось столько всего отведать и в таком количестве, что забирать у кого-то хлеб было для неё бессовестно.
Измаил посмотрел на дорогу. На остановившуюся роскошную карету, на охрану этой кареты.
— С кем ты там едешь?
— Мэр Серебрадэна.
— Похоже на то. Можно узнать почему?
— Нам по пути.
Измаил рассмеялся.
— Если бы всё было так просто.
— Это долгая история. Но вы всё равно о ней услышите совсем скоро, поэтому мне кажется, вам надо услышать её от меня. Вы же знаете Воларис?
— Эм, конечно, флейта короля Якова, дракон, что разрушил корабль, помнишь?
— Да, да, точно, извини. Что ж, тогда вы точно должны знать. Если ты хотел отомстить за своих друзей пиратов, то уже не кому. Дракон мертв, Воларис расколдован.
Измаил с Руфь тут же занялись перевариванием этих слов. Они жевали хлеб и думали. Затем Измаил спросил:
— Кто убил дракона?
— Галахад. Он же и расколдовал Воларис.
— Я и понятие не имел, кого встретил на пути. Чтобы победить такого дракона…
— И он ещё выжил, — добавила Руфь.
Мария опустила голову и стала пощипывать траву.
— Да, насчет Галахада. Я не хотела эту тему поднимать, но боюсь, она будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. «Девочка, которая выжила». И все будут спрашивать про Галахада, хоть говорить о нём мне больно. Он умер, — Мария подняла голову, посмотрела на обоих, — он спас меня, освободил Воларис, пожертвовав собой.
Затем Мария стала всё рассказывать и всё объяснять, но пыталась держать историю короче. У неё уже были заготовки, она продумала, какую часть можно обрезать, сократить, но даже с этой укороченной версией, она уставала под конец. Может ей стоит написать книгу и носить с собой несколько экземпляров на случай расспросов? Осталось только научиться читать не по слогам и писать.
— Но я хочу поговорить о вас, — Мария выслушала слова сочувствия, в её голосе появилось раздражение, — как вы сюда попали? Что будете делать дальше?
Начала рассказ Руфь.
— Мы шли по дороге, как нам и было велено, пока не наткнулись на деревню, что неподалеку отсюда. Были по пути еще поселения поменьше, но мы решили, что легче будет затеряться в большой деревне. Несколько домов были здесь пустыми. Мы придумали легенду, как оба попали на пиратский корабль в плен. Оба из простых семей.
— Почему из простых?
— Потому что…
— Потому что легче знати притворяться простушкой, — вставил Измаил с ухмылкой, — чем простому мужику — знатью.
— Его походка всё выдает, — подметила Руфь.
— А твоя не выдает? — ответил Измаил, — Идешь будто на тебе пять корсетов и два из них на ногах.
— А у тебя пиратская походка! Пиратская! Я удивлена, как нас еще не раскусили! — сказав это, Руфь откусила хлеба и стала гордо его жевать.
Измаил посмотрел на неё, затем обратился к Марии.
— Ты посмотри, даже жует по-дворянски. Сейчас все березы вокруг начнут кланяться.
Мария в ответ посмеялась.
— В общем, — продолжил Измаил, — теперь я работаю с мужиками, платят едой, а вот если хочешь монет, надо ехать самому продавать её в ближайшем городе или торговцам, если проезжают.
— А зачем вам монеты?
— Я хочу письмо написать родителям — ответила Руфь, — сказать, что всё со мной в порядке и что мне нужны монеты, добраться до дома.
Мария задумчиво посмотрела на Руфь, потом на траву под собой, пощипала её чуть-чуть, склонила голову левее, как бы задумываясь еще сильнее, затем настал момент, когда она совсем перестала двигаться. Остальные так же замерли в ожидании, пока Мария резко не очнулась. Посмотрела снова на Руфь, повернула голову на Измаила, сузила глаза. Кивнула.
— Да! — воскликнула она, встала с травы, — ждите здесь! Я до кареты.
В карете уже проснулся Жанпольд, успел спросить почему остановились.
— Мария выпрыгнула, — пояснила София, — побежала к девушке в поле. Думаю, она её знает, как и того мужчину к которому они подошли.
— Если хотите, — крикнул им извозчик, — я схожу за ней.
— Нет, пусть, — Жанпольд выглянул в окошко, — если она их знает, пускай общаются. Всё равно не успеваем к королю до заката.
И вот, через некоторое время, Мария открыла дверь кареты и гордо объявила:
— Мне нужны монеты! Штуки три золотых думаю подойдет.
Жанпольд поперхнулся воздухом от удивления. Сначала он хотел засмеяться, но переборщил с воздухом, что набрал в себя.
— Куда тебе столько? Может ты имела в виду серебряных⁈ — сказал наконец мэр.
— Нужно помочь людям. К тому же, вы сами сказали, что меня наградят за Воларис. Считайте, что я у вас всего лишь прошу взаймы.
Жанпольд стал серьёзным.
— Ты уверена, что тебя не обманывают?
Мария протянула ему руку, раскрыла ладонь.
— Да.
Вернулась Мария под берёзы с тремя золотыми монетами и вложила в руку Руфь.
— Тут должно хватить на поездку домой, не то что на письмо.
Они обнялись, передали друг другу все любезности на свете и в конце концов стали прощаться.
— Я думаю, мы о тебе еще услышим, — сказала Руфь Марии, когда они встали с травы, — о тебе и Галахаде начнут сочинять песни.
— Я знаю, что должна радоваться этому. Мы все мечтаем о том, чтобы наши жизни оставили след в истории. Чтобы о нас вспоминали. Но это всё кажется таким пустым. Я не знаю…Галахад рассказывал мне, о том, как
