с богами, теоретически, смог бы потягаться…
«Не смог бы. Сожрали бы и не заметили…. Хотя нет: заметили бы и сожрали. Эти придурки суетливые и меня сожрать могут, только им же больнее будет, вот и не связываются. И друг их на рога поднимет.» — пришёл пакет мыслеэмоций от Потапа.
— Любопытно. Но ты же вроде как спишь?
«Я и сплю. Хр-р-р-р…» — почувствовалось в ответ.
Может, и вправду спит и видит сон про меня не только в переносном, но и прямом смысле. Что, в общем, как-то пофиг.
Так проходили-продежурили до вечера. Часов с трёх стали подтягиваться всякие гости, довольно много, нужно отметить. Часть начинала жрать под навесами или на бережку, небольшими компаниями. Часть — садилась на лошадей (загон с которыми мне приходилось обходить при патруле — истерили, непарнокопытные) и скакали охотится. Часть даже возвращалась с добычей — всякие там лоси-косули и прочая дичь. Никаких «центральных пиршеств-торжеств» на данном мероприятии не возникало, владеющие занимались кто чем хочет. При этом дружинным пару раз работёнка нашлась: несколько деятелей то ли приехали навеселе, то ли уж слишком упорно «надирались». А у дружины приказ: не допускать скандалов и конфликтов, так что разошедшихся буянов «придерживали» и даже протрезвляли какими-то артефактами. Судя по тому, что протрезвев, эти вояки на дружину не кидались — всё выходило «в пристойных рамках».
Ну а нашей троице вообще не было никакой работы. Я к ощущению нави причувствовался напряжённо, даже сходил в мир мёртвых разок. Лес как лес, поляна как поляна, только тени живых копошатся, не более.
Так что уже ближе к закату я начал прикидывать, что мой ертаул дежурит первую ночь, потом отсыпаемся. И только на «пересменке» думал озвучить данные мысли, как в нашу избу забегает взмыленный посыльный, одарённый, с символикой Кукува.
— Мудрые, почтенный, уважаемые, — затараторил он, кланяясь во все стороны. — Несложение там!
— Конкретнее! — рявкнул я.
На что в минуту нас просветили. Слуги Кукува не только егерствуют, но и «контролируют территорию». И только что прискакал один из наблюдателей: на дорогу просеку свернула группа владеющих.
— Два десятка, господа. Наблюдатель распознал Мрадов и Хлоцц. Молодые и… не совсем трезвые. Госпожа Кукува предчувствует неприятности….
— Остальных то предупредили? — уточнил Благой, на что посыльный энергично закивал.
— Казнь, останься тут с ертаулом, без пригляда совсем — плохо, — ответил я на вопросительные взгляды. — А мы сходим.
— Думаешь, схватка будет? Так справятся соратники.
— Думаю, что чем нас больше, тем меньше вероятность этой схватки. Что корифею на этой охоте больше понравится, чем если резня будет, и «справятся», — ответил я.
Волхвы задумались, но вскоре кивнули. И, за исключением пары отрядов дружины и одного — волхва, в компании Ларды Кукува (той самой матриархальной старушенции) и непредставленных Лидари (паренька-подростка в сопровождении матёрой львицы средних лет), мы направились по просеке, навстречу гостюшкам дорогим.
Последние ждать себя не заставили — двадцать с хреном владеющих, конных. Пьяные, громкие, действительно без стариков. Но пьяные… напоказ. Вопли и улюлюканья очень уж театральные, судя по моим ощущениям.
— Кто вы, что так пренагло…ик!… перекрываете путь благородным нам⁈ — бездарно кося под алкашню выдал один из гостюшек, положив ладонь на рукоять шашки.
— Ты спешься, сначала, Гтон Хлоцц, поздоровайся с хозяевами по правилам вежества, а потом и вопросы справшивай, — ехидно проухала Ларда.
— Сами про охоту талдычили, а теперь не пускаете⁈
— Тю-у-у… Кто ж не пускает-то? Добро пожаловать, если с добрыми намереньями, — широко улыбнулась бабка. — Только много вас, вот и вышла встречать.
— С добрыми, — буркнул через полминуты этот Хлоцц. — Приветствую, уважаемая Ларда.
— И тебе привет, уважаемый Гтон. И вам, «гости», — произнесла бабулька. — Следуйте за мной, только… спешьтесь.
Спешились и потопали за нами. Правда, часть дружины технично юркнула в кусты — видно, контролировать «гостюшек». А я прикидывал, что это вообще. И выходило — геморрой для дружины. И нас с волхвами, но по остаточному признаку. Эти деятели, устроив «гулянку» в одном временном окне с охотой, очевидно, просчитались. На охоте сейчас было под полтысячи владетелей. Именно «войну воевать» эти обиженки не хотят, тут понятно. Но «прийти в коричневом и испортить весь праздник» — хотят однозначно. Одно радует — их всего пара десятков, да и задираться и хулиганить, думаю, будут не все. Но при этом — геморроя добавят ощутимо.
Собственно, так и вышло. Дежурить ночью всё-таки стал я, ну и началось… Правда, быстро закончилось, уж на поляне точно. Лидари просто… отрвала голову одному из «гостюшек», напоказ, с потоками крови. Перед этим жестом остановив рванувших к месту конфликта (ну, скорее, брани в адрес конкретной Лидари и поднадзорного паренька).
— Поединок закончен, за поносные слова надо отвечать, — почти промурлыкала она, при этом слышно было это по всей поляне. — И головой — тоже, — дополнила она, демонстративно посмотрев на голову гостюшки, пырящуюся мёртвыми глазами в звёздное небо.
На этом акте «оперативного правосудия» понаехавшие притихли. Я сам, обходя поляну по периметру, прикидывал «законы, уклады» и пытался понять. Выходило — решение скорее верное, чем нет. По крайней мере, этим оперативным правосудием Лидари отвадила людей в коричневом от прямого саботажа и хулиганств на поляне. При этом не нарушила законов и действовала полностью в рамках укладов. Столь жёстко и быстро не слишком принято, в Золотом вообще свой, полуофициальный «дуэльный кодекс», но именно тут и сейчас — всё правильно, правомерно и дальновидно сделала.
Правда, по «периферии» продолжали пытаться «испортить праздник», устроив поединок. С большинством сами гости-хозяева вполне справлялись, но несколько случаев резни было. Не до смерти, но поединки с ранениями. Ну и на Лидари никто больше не нарывался, очевидно, дорожа таким аксессуаром, как голова.
Даже наш ертаул, делая обход, припёр одного «гостюшку» в лечебную избу. И я тут почти не причём: мы обходили поляну на границе с лесом, я «чувствовал духов, слышал голоса», и тут из кустов — звуки типа слов, довольно громкие. Естественно, заглянули за деревья — а там
