– А нашему племени тоже можно попытаться? Или награда касается вестарийских воинов?
– Не знаю, но желающих пока не нашлось.
– Невеста настолько ужасна?
– Если бы. Златовика – любимая дочь, первая красавица, умом с иными мудрецами может потягаться.
– Дай угадаю, – Гор привычно стиснул плечо пальцами, сутулясь, – дело в маге.
– Верно. И вот тут начинаются сплетни. Говорят, украл ее навий проводник.
Гор отмахнулся:
– Точно. Сплетни.
– А кто это? – Ярина, до этого мышью сидела на другом конце стола, но тут любопытство взяло верх. Хотя взгляда от тарелки не отвела.
– Смертовед по-простому, – добродушно пояснил Тильмар и улыбнулся, когда она, не выдержав, уставилась на него. – Да, их всех перебили еще до войны с дивью, но в том-то и соль.
Правду Гор сказал – сплетни. Навьи проводники – те чародеи, кто души умерших из-за Реки призывали. А хуже, что они навьев в мертвые тела вселять могли, ими повелевали. За то ненавидели их и люди, и выходцы с той стороны. Давно смертоведы обитали лишь в страшных сказках. Как и дивь.
Ярина осторожно коснулась виска, где под волосами скрывались рыжие перышки. А вдруг не врут люди?
– Ладно, хватит пугать на ночь глядя, – Гор дожевал последнюю ватрушку и поднялся, покачнувшись. – Пойдем-ка в подвал. Давно пора.
– Ты не свалишься с лестницы, а? – издевка в голосе никого не обманула. Тильмар волновался. Как и Ярина, но не было у нее теперь права открыто это показать.
– Вот и проверим, – Гор снова сжал плечо и натужно повел шеей.
– Идешь с нами? – спросил он равнодушно, даже отвернулся, чтобы на нее не смотреть. Ярину словно в полынью кинули, до того холодно стало, больно. Она бы снова забилась в спаленку, но не теперь. Давно надо было взглянуть, что там со скелетом, который когда-то был Оружейником.
– Иду, – выдохнула она. За что поймала одобрительный взгляд Тильмара. Раньше бы обрадовалась, а сейчас сердце не дрогнуло ни капельки.
Сухой ледяной воздух внизу все так же царапал горло.
– Ух… – Тильмар схватился за свою подвеску, когда та вдруг заискрила. – Вот это эхо!
– Да, – изо рта Гора вырвалось облачко пара. Ежась, он провел пальцами по потекам на стене. – Восемьсот лет, а держится, как вчера наложили.
Ярина не понимала, о чем они, она не сводила взгляда от стола. Меч так и не двинулся с места, но скелета больше не было. Темное дерево присыпала серая костная пыль.
Оружейник последовал за женой. Может, на Темной дороге они найдут друг друга.
– Сколько всего, – восхитился Тильмар, разглядывая пузырьки. Руками их он благоразумно не трогал, не то, что Ярина тогда. – Испытать бы.
– Идея неплоха, но на ком испытывать будешь?
– Можно взять кого-нибудь из местных.
– Твоя кровожадность понятна, но я не для того их спасал.
Селяне приходили кланяться – он на порог их не пустил, выгнал вчера, как только встать смог. Хоть староста и причитал, что не они это – колдовство злое. Они бы никогда… Сегодня тоже приходил, постоял у частокола, вздыхая. А Весёна едва ли не ночевала там, но, едва завидев Тильмара, давала стрекача, только пятки сверкали.
Гор покосился на Ярину: лицо его непонятно дернулось, и она поспешила отвернуться, собираясь их оставить. Пусть сами разбираются...
Если он начнет ее жалеть – она не выдержит. А ведь он жалеет. Знал бы кто, как тошно от этого.
– Эх, бумаг не осталось. В таком холоде они могли бы сохраниться, – посетовал Тильмар.
Ярина, уже вцепилась в перила, собираясь расспросить дедушку, почему он так беспокоится – домовой последние дни места не находил. Но услышав это, замерла.
– Остались, – тихо сказала она, сама себе удивляясь. Как до сих пор не вспомнила?
– И ты молчала?! – оба чародея с одинаковым возмущением уставились на нее.
– Показывай! – велел Гор.
Книгу они бережно передавали друг другу, но в листки вцепились мертвой хваткой. Чтобы расшифровать письмена, в ход пошли все обереги, которые были у Тильмара в сумке, но без толку.
– Не поможет… – они сидели за столом, голова к голове и мучительно искали ключ к тайнописи.
Ярина осторожно притворила за собой дверь и пошла качать расшалившегося Орма. На диво тихое дитя – сам себе занятие найдет. Вот и теперь старательно кряхтел, пытаясь перевернуться.
С новой силой вспыхнула чужая тревога. Дедушка был сам не свой. Казалось ей, или он нарочно избегал ее? Боялся медовых глаз?
Ярина покосилась на себя в зеркало и вздохнула: некрасиво ведь. Она и раньше была не чета Нежке. А теперь и вовсе на навью похожа.
– Дедушка, – позвала она шепотом, зная, что он услышит. Но прийти домовой почему-то не пожелал. Ярина осторожно потянулась к нему: спаленка расплылась перед глазами, обернулась горницей.
Чародеи еще гадали над листками, а она будто подглядывала из-за печки. Видно плохо, зато слышно.
– Слушай, ты уверен? – Тильмар воровато оглянулся на дверь, за которой она скрылась.
– Мы не будем это обсуждать.
– Но она думает, что ты…
– Знаю! – голос Гора был сиплым, полным досады. – И это прекрасно. Пусть думает. Я не собираюсь ее разубеждать. Чем скорее ты уберешь ее отсюда, тем лучше, пусть не лезет ни во что хотя бы в этот раз. Отправляйся домой, Тиль. Бери телегу, и чтобы вас здесь не было к следующему утру. Хватит с неё геройств.
– Я знаю твое упыриное упрямство, но спрошу еще раз. Помощь не нужна?
– Нет. Обойдусь. Здесь я должен закончить один. Твоя задача – доставить ее в Ольховник. Вот это с собой возьмешь, – Гор постучал пальцами по записям. – Книгу оставишь, ларец тоже. О записках Оружейника никто не должен узнать. Вообще никто. Дед, ты понял меня?
Он обернулся, и Ярину выбросило обратно. Как она ни пыталась подслушать через дверь, о чем шла речь дальше, все без толку – такое ощущение, что с другой стороны подушками обложились.
Вечером, когда она вышла ужинать, листков на столе не было, о делах никто не говорил. Гор вообще не произнес ни слова, больше болтал Тильмар. Рассказывал про житье в Ольховнике, про их с Нежкой дочку, про то, как ее там замечательно устроят.
Ярина улучила минутку, когда Гор выполз поплескаться и быстро рассказала что давно следовало: почему отправилась в путь. Матушка с Рагдаем уже давно до Арсеи, небось, добрались.
Тильмар почесал кончик носа и вздохнул:
– Найти не сложно. Сделаю поисковый амулет на крови и поеду. Ты уверена, что их не схватят по дороге?
Страх пробежал холодком по спине, но как-то слабо, словно Ярина до того набоялась за эти дни, что чувства притупились.
