– Уверена, – кивнула она. – Матушку в лесу никто поймать не мог. Нас не схватили, когда мы убегали, хотя наверняка погоня была, значит, и теперь все хорошо.
Так минул еще день.
Снова приходил староста, сообщил, что нечисть лесная и болотная тело Ивара нашла и им отдала, а проклятое место сожжено дотла и камнями завалено, даже следов входа в курган не сыскать. Слезно просил обряд проводов совершить: а-ну, как поднимется мруном.
Гор по-прежнему не пожелал его даже видеть и Ярину не пустил, разговаривал Тильмар у ворот, а ей осталось только в окошко глядеть. Стекла в них больше не были такими прозрачными, они покрылись мелкой сетью трещин, и картинки в них не менялись. Волшебство ушло.
– Сказал? – спросил Гор, когда Тильмар вернулся.
– Да, – тот бросил укоризненный взгляд на друга, который снова лежал лицом вниз, а Ярина взялась протирать края раны настоем, дыша через раз. – Сказал, что чары сняты, и упрощенного обряда, как на крайний случай, будет достаточно, Переправщица сама придет. Но, по-моему, он мне не поверил.
– Это уже не наше дело, – сердито отозвался Гор.
– Я хочу сходить, попрощаться, – тихо сказала Ярина. Воспоминания об Иваре не вызывали больше злости, одну горечь пополам с жалостью. Совершив ошибку, северянин исправил ее ценой своей жизни. Оставил сиротой сына. А все ради чего? Ради призрачной надежды снять проклятие? Почему он вообще поверил колдуну? Она хотела сказать, что сделает все для Орма. Вдруг слова долетят до Темной дороги. Или куда там северяне уходят?
– Никуда ты не пойдешь, – Гор приподнялся и взглянул на нее так, как смотрел последние дни: с ледяным равнодушием. – Каждый раз, когда ты теряешься из виду, потом я спасаю тебя, рискуя собственной шкурой. Делать мне больше нечего, лезть в это снова.
Сказал – как по щеке хлестнул. Глаза сами налились слезами, Ярина стиснула зубы, чтобы не разреветься при нем. Выронив настой, она метнулась в спаленку, не услышав гневного рычания Тильмара.
Не до этого было. Понятно, что теперь Гору не нужно притворяться, что она ему интересна, раз друга спасать не надо. Но зачем так?
Ярина рухнула на кровать, содрогаясь от рыданий. А когда слезы высохли, просто лежала и смотрела в пустоту.
Ужин ей принес домовик.
– Ничего, девонька, – вздохнул он, горько качая головой. – Перемелется – мука будет. Ты молодая, красивая. Дался тебе этот упырь патлатый.
Ярина шмыгнула носом в ответ.
– Поедешь со мной, дедушка? – спросила она. – Зачем здесь оставаться? Никого ведь нет, нельзя тебе одному.
Домашняя нечисть ведь не может долго без хозяина: либо находит нового, либо гибнет. Не бывает бездомных домовых или колодезников без колодца.
Дедушка неловко поскреб косматый затылок, вновь отводя взгляд. Ярину, как ножом, полоснуло отголоском чужой вины.
Неужели ее глаза такой страх ему внушают? Или дело в ней самой?
– Ты ведь в город едешь, девонька, – пробормотал Торопий. – А я всю эту толчею на дух не переношу. К чему я там тебе? У сестрицы твоей, небось, свой хозяин в дому имеется. А двум домовым за одной печью не ужиться. Я лучше пойду по селищам, осяду где-нибудь. А то и кого из местных наших найду. Паскудник этот резаный разрешил их вернуть, ежели увижу. Только сперва ему в доме помогу, пока он оправится, пока стены простучит. Хозяйка моя тайников не делала, но вдруг я чего не знаю.
– Ты прости меня, – добавил он виновато.
Ярина вздохнула в ответ. На что тут обижаться? На честность?
– Ничего, дедушка, – постаралась улыбнуться она. – Но ты мне все равно весточку пришли. Если понадобится что – ты всегда знаешь, как меня найти.
Домовик тихонько покачал головой, хотел еще что-то добавить, но не успел. Ярину вдруг охватило странное ощущение. Дедушку она теперь чуяла везде в доме: где он, что чувствует, иногда даже видеть могла его глазами, как недавно.
Она не задумывалась над этим даром, приняла как должное. Вдруг это их связь так действует: в обе стороны. Знает же домашняя нечисть настроение хозяев.
Причем же тут русалки, которые подходили к дому? С ними-то у нее никакой связи не было, чувствовать она их не должна. Но прекрасно слышала любопытство пополам с опасением Ивушки, тревогу и надежду Рябинки. Живая! Она извелась вся без вестей!
Ярина решительно поднялась, мельком глянув в зеркало: там отразилось зареванное лицо с покрасневшим носом. Но тут уж ничем не поможешь. Хоть и не хотела она показываться перед Гором такой; не хотела, чтобы он заметил, но ему ведь все равно должно быть на её слёзы.
Стоило выйти в горницу, чародеи замерли. Тильмар сердито покосился на друга, а Гор стиснул кулаки, но Ярина ничего не сказала – задрала голову повыше и решительно двинулась к двери.
– Птичка, что-то случилось? – с тревогой спросил Тильмар. После заката на двор они не выходили, а днем ее выпускали только с сопровождением, словно опасались чего-то.
– Русалки у ворот, сейчас постучат, – она уже взялась за ручку двери, как Гор с невиданной прытью очутился рядом, морщась от боли в спине.
– Тебе показалось.
– Нет! – Ярина уперлась. Ладно, он ее дурой беспросветной считает, но блаженной в его глазах она не будет!
– Она права, там действительно нечисть, – Тильмар поднялся и встал рядом, задумчиво сжимая перстень на пальце.
– Подождут до утра.
– Так нельзя! – если раньше Ярина не снесла бы пристального взгляда, то теперь собиралась стоять на своем. – Раз они пришли сейчас, значит, причина есть.
– Откуда ты вообще знаешь, что это русалки?
– Знаю!
– Схожу – проверю, – Тильмар втиснулся между ними, прекращая назревающую перепалку и подпихивая Гора обратно к лавке. – Их там двое, злых намерений амулеты не показывают. Если правда русалки – приведу, ничего страшного.
– Раз хотели попрощаться, могли бы и в Хохлатке подождать, все равно вы бы завтра мимо поехали.
Ярина задохнулась. Завтра?! А ей никто не сказал. Они, что, собирались мешок ей на голову надеть и силой увести?
– Да брось, – отмахнулся Тильмар. Он подмигнул ей и вышел.
Ярина на Гора больше не смотрела, отошла от двери и прильнула к оконцу. Взгляд сразу уцепился в знакомый дуб, на котором раньше видела воронов. Но сейчас ветер трепал пустые ветки, поросшие молодой листвой. Ни следа морока.
Сколько раз спрашивала себя за эти дни: не померещились ли колдовские птицы тогда, в лесу? Вальд-детоубийца мертв. Откуда им взяться? Но заклятие-то, брошенное в толпу чьей-то рукой, было. И некоторые селяне, по словам старосты, до сих пор от него отойти не могли.
Хлопнула дверь в сени, сразу раздался веселый голос Тильмара, смех Ивушки. Ярина чувствовала, как русалочке понравился новый чародей, если постараться, можно было скользнуть глубже и увидеть все ее глазами, но она не стала. Неловко потерла щеки и поднялась навстречу гостьям.
