все уляжется, — сказал Коннор. Бич Мексики улыбнулся мне и последовал за женой.
Мама вздохнула, поцеловала меня в лоб и вышла из кухни.
Остались только я и Алессандро.
— Семья, — сказал он.
— Ага.
— Твоя мне нравится больше, чем моя.
— Ты уходишь? — Мне удалось скрыть отчаяние в голосе. Я не хотела, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы он остался и обнимал меня, пока я буду спать.
По его лицу пробежала тень.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
— Нет. Я хочу, чтобы ты остался.
Мы стояли всего в трех футах друг от друга, но внезапно расстояние между нами резко сократилось.
— Ты хочешь остаться? — спросила я.
— Больше всего на свете.
— Тогда оставайся.
Он повернулся ко мне. Мышцы вдоль его челюсти напряглись.
— В чем дело?
— Когда я сказал, что не заслуживаю тебя, я имел в виду именно это. Я не могу дать тебе ничего, кроме себя, Каталина.
— Это все, чего я когда-либо хотела. Я уже сказала, что ничего другого и не жду.
Он открыл рот и закрыл его, не сказав ни слова.
— Алессандро, у меня был ужасный день, и ты меня пугаешь.
Маска, скрывавшая его лицо, упала, порвавшись. Он обнял меня.
— Я твой.
— Пойдем со мной.
Он отпустил меня, и мы спустились в мою спальню. Он последовал за мной и поднял брови, глядя на стену мечей.
— Каталина, мне нравится хорошие клинки, но у тебя могут возникнуть проблемы.
— Тебе нравятся?
— Я обожаю их.
— Хорошо, потому что сегодня мы будем спать здесь. Утром, если ты будешь хорошо себя вести, я позволю тебе потрогать некоторые из них.
— Только некоторые?
Я улыбнулась ему.
— Мы можем договориться
Он ухмыльнулся в ответ.
— Я люблю вести переговоры. Я могу быть очень убедительным.
Я обняла его и поцеловала. От его слов у меня закружилась голова.
— Я тоже могу.
Поцелуй закончился, и он посмотрел на меня дикими глазами.
Было так много причин для беспокойства. Бездна, Шерил, Руна, выдающая меня моей семье, и что Линус будет делать с этим, и расстояние, которое зияло между нами на кухне… я не могла справиться ни с чем из этого прямо сейчас.
Что бы там ни пытался сказать мне Алессандро, это подождет до завтра. Эта ночь была нашей, и я не променяла бы ее ни на что.
Глава 16
Я стояла у тумбы, греясь в струящихся из окна лучах солнца, пила утренний чай и пыталась свыкнуться с присутствием Алессандро на моей кухне. На нем были потертые джинсы и старая футболка, которые он достал из машины. Его волосы были взлохмачены, а подбородок покрывала щетина. Он выглядел ужасно… обычным? Домашним? Я даже не знала, было ли для этого подходящее слово.
Алессандро налил себе в чашку кофе, попробовал и скривился. Рядом с ним на полу сидела обиженная Тень. Она приклеилась к нему едва он вошел на кухню, абсолютно уверенная, что если будет смотреть на него достаточно долго, он непременно уронит для нее что-нибудь вкусненькое.
— Слабый?
— Горький. Где вы его взяли?
Мой телефон звякнул. Сообщение от Патриции.
«Приехал Альберт Равенскрофт».
Почему? Ну зачем, зачем, зачем?
«Мне его впустить?»
«Да. Я поговорю с ним на улице».
— Сейчас вернусь, — сказала я Алессандро.
Он кивнул.
Я прошла к входной двери, Тень посеменила за мной следом. С неба струился солнечный свет, неся с собой тепло. Будет еще один душный день.
Альберт шел по направлению к дому. Он увидел меня и ускорил шаг.
— Чем могу помочь, Превосходный Равенскрофт?
Позади меня распахнулась дверь и наружу высунулся Алессандро, как ни в чем ни бывало потягивая кофе. Слева из своей штаб-квартиры вышел Коннор, с парящей рядом с ним чашкой кофе.
Как ненавязчиво мои бойфренд и зять решили поучаствовать в разговоре.
— Послушай, — начал Альберт. — Я все обдумал. Ничего не изменилось.
У него было угрюмое, сосредоточенное выражение лица.
Коннор прислонился к стене у двери, рассматривая что-то на своем телефоне, взял кружку из воздуха, сделал глоток и поставил ее обратно, просто намекая, чтобы Альберт не забыл, кто был Бичом Мексики.
— Альберт, — мягко сказала я. — Что ты здесь делаешь?
— Между нами что-то есть, Каталина. Нечто особенное. Даже если у тебя черные крылья или какие-то еще, я не хочу тебя терять.
— Черные крылья? — пробормотал Алессандро и вопросительно посмотрел на Коннора.
— Долгая история, — ответил Коннор, не отрываясь от телефона.
— Альберт, этому не бывать. Ты знаешь, почему.
Он покачал головой.
— Мой отец тебя ненавидит, но это не важно. В следующем месяце я уже стану главой своего Дома. Мои родители собираются отойти от дел и уехать на побережье. Патрик продолжит учиться в университете Флориды. Здесь будем только ты и я. Я очень хочу, чтобы все получилось.
— Я понимаю, но я не люблю тебя. Я не воспринимаю тебя таким образом.
Он сжал челюсти. Этот разговор прошел бы намного проще без незваных зрителей.
— Есть кто-то другой? — спросил Альберт.
— Да.
— Это он? — Альберт посмотрел на Алессандро.
— Да.
Выражение Альберта ожесточилось. Похоже, он принял для себя решение.
— Я не знаю, кто ты такой, и мне это не интересно. Тебе лучше уйти.
Голос Алессандро остался все таким же расслабленным.
— Или?
Альберт казался захваченным врасплох.
— Уходи. Это последнее предупреждение.
Коннор Роган улыбнулся.
Я вложила в свой голос некоторую резкость.
— Альберт, твое приглашение в этот дом отозвано.
Его взгляд впился в Алессандро.
— Нет, я все улажу, а потом мы поговорим.
— В любое время, — ответил Алессандро.
— Хорошо. Я тебя предупреждал.
Из Альберта вырвался направленный поток силы. Он не был направлен на меня, но я почувствовала его отголосок. Страх. Сильный, ослепляющий, всепоглощающий страх.
Даже если бы у меня были к нему чувства, это положило бы им конец.
Ментальный поток ужаса обрушился на Алессандро, но тот лишь невозмутимо пригубил кофе.
— Я все еще жду.
Альберт изумленно уставился на него. Нормальный человек бы уже бился в слепой панике.
Ледяная, мощная магия закружилась вокруг Альберта. Он обрушил на Алессандро шквал яростных ударов. Паника, боль и отчаяние слились в непреодолимое желание бежать. Это был ошеломляющий залп.
Наконец, атака утихла.
На лбу Альберта выступил пот.
— Антистази. — Он выплюнул это слово, словно оно было гнилым.
— Да, — подтвердил Алессандро.
Альберт сощурил глаза.
— Не важно. Я расправлюсь с тобой голыми руками.
— Да пожалуйста. — Алессандро протянул мне свой кофе. — Не подержишь его минутку?
Я выставила вперед руку.
— Альберт, то, что ты делаешь — повод для вражды. Я не люблю тебя,
