о том, что скоро у меня появится крошечная дочь, умиляла почти до слез. Я начала разговаривать с малышкой почти сразу и с нетерпением ждала начала пятого месяца, мечтая почувствовать первые толчки.
***
К пятидесятому дню, в легкую сломив сопротивление мужа и отца, мы ехали в Партенбург всей семьей. Алекс, первый раз отправившийся в путешествие, подпрыгивал от нетерпения и вынес бесконечными вопросами мозги и мне, и Рольфу. Его интересовало все и сразу: сколько дней мы будем ехать и нельзя ли быстрее? Если Аделина и Хельмут его родственники, то почему они никогда не приезжали к нам? Неужели Партенбург больше, чем наш город? Позволит ли граф Паткуль сходить и посмотреть его лошадей? А дом графа больше нашего в два или в три раза? Во много раз – это сколько?
И я, и Рольф нежно любим сына, но иногда этот маленький монстр вызывает желание захлопнуть ему рот ладошкой. Я не испытывала никаких неудобств или быстрой уставаемости от своей беременности на таком раннем сроке, но все равно была бесконечно благодарна Анне де Мюрей, которая не просто вышла нас встречать, а сразу же поздоровавшись с Алексом, предложила ему посмотреть на новые игрушки и познакомиться со своими братом и сестрой.
Когда дверь за ними закрылась и наступила тишина, я в изнеможении рухнула на кровать, ощущая полное и абсолютное блаженство, и спросила Рольфа:
-- Как ты думаешь, нам действительно стоит рожать второго ребенка? Представляешь, если они начнут говорить вместе?
Муж со стоном плюхнулся рядом, блаженно потянулся, разминая мышцы, и с улыбкой ответил:
-- Я уже не уверен, что справимся, радость моя, но боюсь, что нам придется смиренно терпеть эти муки. Зато, я думаю, потом нам это зачтется, и мы сразу попадем в рай! _______________________________________ Добрый день, дорогие читатели) Хочу сообщить, что сегодня началась выкладка моей новой книги. "Невестка слепого барона" https:// /ru/book/nevestka-slepogo-barona-b472231 Заглядывайте. Буду рада видеть всех Вас)) Полина Ром
Глава 54
С утра отстояли молебен. Самым странным было то, что присутствовали и слуги, и все офицеры из войска графа, и даже горожане стояли в дверях храма. Однако графини Паткуль не было ни в храме, ни у фамильного склепа. Гостям было объявлено, что юная графиня слегла от нервного потрясения, и лекарь запретил ей вставать с кровати. Затем состоялся тот самый ритуальный завтрак, ради которого мы сюда и приехали.
Чтобы почтить память графини Паткуль, прибыли все ближайшие соседи, кто только смог. Поэтому времени на(для) нас у графа практически не было. Однако, как и в прошлый раз, он пригласил нас с Рольфом поужинать в его комнате:
-- К вечеру большая часть людей уедет, а оставшиеся получат ужин в комнаты. Я буду благодарен, если вы найдете для меня время.
До ужина мы успели с мужем съездить на рынок и кое-что прикупить. Я с удовольствием повозилась в детской с племянниками и сыном. Обратила внимание на то, как молчалива в этот раз была баронесса де Мюррей. Задав ей пару вопросов и получив очень краткие ответы, я решила, что она плохо себя чувствует, и отстала от женщины. Тем более, что в детской появилось новое лицо: в помощь баронессе была нанята еще одна дама, молодая и добродушная дворянка, госпожа Аннабелла.
Именно она, госпожа Аннабелла, водила сегодня детей гулять, и Алекс с восторгом рассказывал мне о том, какие огромные и красивые кони стоят в стойлах:
-- …он мама, черный-черный! Аж синий!
-- Это называется вороной, – солидно поправил разошедшегося Алекса маленький граф Хельмут.
-- А мне папа подарит белого пони! – слегка задирая нос, сообщила Аделина.
-- Мама, а когда у меня будет пони?! – Алекс нетерпеливо дергал меня за рукав и недовольно оглядывался на хвастающуюся Аделину.
До конфликта я эту беседу довести не дала. А сыну сообщила, что такие вопросы мы будем решать с папой вместе.
***
В этот раз лакей провел нас не в кабинет графа, а в малую столовую, где в обычные дни, когда не было гостей, собирались члены семьи. Это была довольно уютная комната с камином, облицованным нежно-розовым мрамором с черными прожилками, обшитая таким же розоватым деревом, с большим овальным ковром на полу.
Стол сервировали на четыре персоны, и эта четвертая персона сидела, не поднимая глаз от тарелки. В этот раз беседа протекала несколько натужно: нас с Рольфом, да и самого графа очень смущало молчание баронессы де Мюррей. Когда трапеза закончилась, и мужчины удалились в другую комнату, чтобы выпить перед сном какого-то вина, Анна, наконец-то, набравшись храбрости, глянула мне в глаза и подозрительно спросила:
-- Осуждаете? Осуждаете меня?
-- Не осуждаю, скорее рада за графа. Иоган хороший человек и заслужил немножечко счастья.
Похоже, возникшие между ними отношения очень тревожили баронессу. Конечно, она взрослая женщина и не связана брачными узами. Но то, что о ней будут сплетничать и полоскать ее имя в грязи, не могло ее не тревожить. Понимая, как нелегко ей было принять решение и ответить на чувства графа, я мягко погладила по сжатой в кулачок кисти и повторила:
-- Я правда рада за графа, баронесса де Мюррей. Я только боюсь злых языков: они способны доставить вам неприятные минуты.
-- А я не боюсь! – с каким-то даже вызовом ответила Анна. – Родители мои умерли, дальняя родня живет так далеко, что мы почти не знаемся. Так что я сама себе хозяйка, и никто мне не указ! Просто я ожидала…
Я понимала ее сомнение. Ангела – моя сестра, и по идее, я должна бы осудить и графа, и баронессу. Только вот делать этого мне совершенно не хотелось. Именно это я и сказала все еще чуть настороженной Анне:
-- Я не желаю зла своей сестре, но ее судьбы мне давно и глубоко безразлична. Она много раз пользовалась мной и подставляла меня. Гораздо больше, чем любой чужой человек. И если бы у меня был хоть какой-то выбор, я бы официально отреклась от родства с ней. Так что вам, дорогая баронесса, не стоит ожидать от меня плевка в спину.
Думаю, она мне поверила, потому что дальнейшая наша беседа протекала гораздо
