– Что такое? – спросил я.
– Посмотри на ее серьги, – передала мне снимок Эстер.
В ушах Мод Александер были маленькие черные шарики, диаметром меньше десятицентовика, но бледность ее кожи служила превосходным фоном для их блеска. Они были великолепны. Пожав плечами, я вернул фото Эстер.
– Они действительно немного похожи на эти, – склонившись над сережками, которые подарил ей Ли Отис, констатировал я.
– Она была в них. – Лицо Эстер не выражало ничего, но в голосе сквозило напряжение.
– Кто?
– Та женщина. Жена твоего дяди. Она была в них, когда мы приезжали к ним домой. В ее ушах были серьги моей матери! – уперлась Эстер.
– Эти серьги у Терезы давно, – сказал я. – Она носит их не снимая.
– Это он дал их ей, – пробормотала Эстер.
– Кто?
– Сальваторе Витале! Он убил мою мать… и отдал ее серьги этой женщине.
– Нет, – без колебаний отверг я эту версию. – Сэл не мог этого сделать.
– Он не мог ее убить? – переспросила недоверчиво Эстер. – Сэл не мог убить Мод? – повторила она и рассмеялась, словно я оказался большим дураком, чем она думала. – Он хотел ее, а она ему отказала. Ты сам это говорил.
– Ну… да… Сэл мог убить Мод, – признал я тихо. – Но он никогда бы не отдал ее серьги Терезе.
– Почему?
– Он бы сохранил их на память или выбросил в залив. Но Терезе он бы их не отдал. Он почти ее не замечает.
Эстер покачала головой – я ее не убедил. Но она не знала Сэла. И Терезу не знала. Так, как знал их я.
– Уверяю тебя… это не то, что ты думаешь, Бейби Рут. Не то…
Тяжело вздохнув, она отпустила свои подозрения, взяла фотографию, и мы вышли из квартиры. Но Эстер весь вечер теребила свои серьги, а с ее лица не сходило печально-задумчивое выражение. Радость от подарка брата оказалась омрачена.
* * *
Берри посчитал, что фотография Бо Джонсона и Мод Александер идеально подходит для альбома, и первые полчаса вечеринки мы позировали для фотографа все впятером.
– Не улыбайтесь, – настаивал за фотокамерой Джордж. – А то не получится. И у каждого из вас должен быть какой-то свой атрибут. У Ламента – сигарета… или даже сигара. У него у одного такой вид.
– Какой вид? – уточнил я, вставляя в рот сигару, которую кто-то тут же мне поднес.
– Вид гангстера, – пояснил Мани, и Джордж согласно кивнул.
В итоге я оказался сидящим в центре, Эстер – справа от меня, Мани – слева, а Ли Отис и Элвин – за моей спиной. Вид у всех был сердитым или недовольным, но Джордж посчитал: это то что надо.
– Мы сделаем черно-белый снимок, да еще состарим его. Будет как тот, с Джонсоном и Мод, – сказал Берри с бокалом в руке, улыбаясь. – Классика!
Я спросил у Берри, можно ли мне позвонить. И он махнул рукой в сторону своего кабинета. Положив доллар на его календарь, чтобы покрыть счет за разговор, я набрал домашний номер Сэла. Трубку никто не снял. Выждав, как на иголках, секунд десять, я позвонил в «Ла Виту». На звонок ответил Жердяй, за его голосом я различил приглушенные звуки веселья.
– Это Бенни, – расслышал я слова Жердяя, адресованные кому-то еще, и минутой позже трубку взял Тони-толстяк, а гул веселья на том конце провода стих.
– Бенни! С Рождеством тебя, парень! Ты как, в порядке?
– Да, Тони. Мне нужно поговорить с дядей.
– Ты уже соскучился по нему? Сэл с Терезой ужинают с девочками.
– Без тебя и Жердяя?
– У нас появился Никки взамен твоего отца. Он хороший, Никки. Не такой, как твой отец. Но хороший. Нам всем недостает Джека, Бенни. Особенно Сэлу. Как ты сам?
– Нормально, – солгал я.
Я даже не был уверен, что бы сказал Сэлу. Да и вообще зачем ему позвонил. Я хотел выяснить, слышал ли он что-нибудь об Александере, узнал ли он о Питтсбурге и что меня могло ожидать в Чикаго. Сэл велел мне затаиться, а я все сделал наоборот. Вряд ли бы дядя обрадовался моему звонку.
– Тут такое дело, Бенни, – сказал Тони, понизив голос, как будто опустил подбородок. – Короче… копы нашли тело Карлы. Его вынесло на берег неподалеку от Сэндс-Пойнта. Печальная история, – прокашлялся Толстяк. – Они думают, что она перепила, вышла прогуляться на пирс. Ну и… упала или что-то в этом духе…
Должно быть, я молчал слишком долго.
– Бенни, ты здесь? – вывел меня из оцепенения вопрос Тони.
– Когда?
– Они нашли ее несколько дней назад. Но говорят, что она пробыла в воде какое-то время.
– Почему ты мне об этом рассказываешь, Тони?
– Да копы… задают вопросы… ну, ты понимаешь. Волноваться не стоит. Но кто-то упомянул твое имя. Кто-то им сказал, что видел тебя с Карлой в «Ла Вите».
– Видел меня вместе с ней? – чуть не задохнулся я.
– Ну да. Здесь, в «Ла Вите». Эй! Не переживай! Когда вернешься в город, копы, может, захотят задать тебе пару вопросов. И только. Просто я подумал, что тебе следует об этом знать. Выше голову, Бенни!
Комната передо мной закружилась, и я закрыл глаза.
– Я передам Сэлу, чтобы тебе перезвонил. Он знает, где тебя найти? Или ты сможешь с ним пообщаться при личной встрече в Чикаго.
– А вы с Жердяем будете в Чикаго?
– Будем, парень. И к твоему сведению, я считаю, что ты принял верное решение.
Тони, как всегда, не говорил напрямую. Отец тоже так разговаривал: старался использовать кодовые словечки и двусмысленные фразы, словно был уверен, что телефон прослушивается. Я не знал ни того, что было известно Тони, ни того, что, по его разумению, могло быть известно мне. И я не был уверен, что именно он подразумевал под верным решением. Я повесил трубку в еще более скверном настроении, чем до звонка. Карла не должна была оказаться на пирсе. Как, впрочем, и в доме Сэла. Да и вообще в Нью-Йорке. А теперь она была мертва, и я усомнился, что ее родные на Кубе (если у Карлы имелась семья) когда-нибудь узнают, что с ней случилось.
Ток-шоу Барри Грея
Радио WMCA
Гость: Бенни Ламент
30 декабря 1969 года
– А вам известно, кем был Альберт Анастазия, мистер Грей? – спрашивает Бенни, практически узурпировав роль интервьюера.
– Альберт Анастазия был главарем мафии; в 57-м в него всадили несколько пуль, пока он сидел в кресле парикмахерской в отеле «Парк Шератон». Новостями о покушении и кровавыми картинками пестрели первые страницы всех газет. Но обвинения в этом убийстве так никому и не предъявили, – отвечает Грей.
– Совершенно верно. Даже забавно, что никто и ничего не знает, – говорит Бенни. – Но задолго до этого Анастазия возглавлял банду наемных убийц, именовавших себя «Корпорацией убийств».
