Столетиями аббатство, не жалея сил, управляло либерти св. Эдмунда, и этим усилиям не помешало даже совершенное позднее горожанами убийство аббата и приора. «В нескольких местах хроники Жослена аббат Самсон настаивает на том, что именно он отправляет королевское правосудие. Иногда Самсон говорит так, словно св. Эдмунд умер именно за эти права»[827]. На данную грамоту часто ссылались, ее подтверждали папы и короли; при необходимости аббаты размахивали этой грамотой перед лицом властей – и не только метафорически. Власть аббатства была снова подчеркнута и усилена в 1150 году, когда двоих человек, обвиненных в измене, судили не королевским судом, но передали аббату, потому что они принадлежали к «людям св. Эдмунда»[828]. В обители имелась собственная тюрьма, засвидетельствованная с 1160‐х годов и содержавшаяся со всем тщанием[829]. В 1180‐х годах, непосредственно после того, как было выдвинуто обвинение в ритуальном убийстве, монахи зашли столь далеко, что даже подделали документ, подтверждавший право аббата разбирать на своем суде дела об убийстве[830].
Право Бери на королевское правосудие имело ключевое значение для аббата, монахов и евреев этого либерти. Для евреев основным вопросом в случае возможного судебного преследования по обвинению в убийстве был доступ к правосудию. Как мы уже видели, обвиненный в подобном еврей почти наверняка апеллировал бы к королю – успехом увенчались такие обращения к королю Стефану в Норвиче, к королю Людовику VII во Франции, а позже к императору Фридриху в немецких землях. В грамоте Генриха I, дарованной английским евреям, вероятно, было обещано, что их будут судить только королевским судом, и это раз за разом подтверждали последующие английские монархи[831]. Тем не менее в либерти Бери королевское правосудие отправлял аббат. Даже некоторые христиане так боялись суда аббата, что предпочитали молчать, а не опротестовывать его решения[832]. Архиепископ Кентерберийский относился к этому суду столь настороженно, что – по словам одного исследователя – в 1180‐х годах он «предпочел остаться без компенсации за смерть своих монахов, чем позволить тем, кто держал от него землю, обращаться в суд аббата»[833].
По всей видимости, евреи небезуспешно избегали правосудия аббатства Бери. Судя по всему, за смерть Роберта никто не ответил, нет даже никаких упоминаний о судебном процессе против евреев. Если бы таковой состоялся и обвиненные были бы осуждены, Жослен привел бы подробности в своей хронике. Ведь из его труда читатели узнают, как Бери с успехом обрушило свой гнев на короля Свейна; как преследовало рыцарей-изменников; как там отравили бесчинствующего сына короля; и как в Бери перехитрили архиепископа Кентерберийского на процессе по делу об убийстве[834]. Но примечательно то, что в пространных документах аббатства нет упоминаний о суде над евреями, которых в обители считали виновными в убийстве. Возможно, суд не состоялся из‐за действий королевских властей – вспомним, что в 1144 году именно шериф защитил евреев Норвича от суда епископа. Это поражение, должно быть, стало неожиданностью для монахов, у которых имелись все причины полагать, что кровавый навет будет воспринят серьезно и что аббат имеет право судить обвиняемых. Могущество св. Эдмунда неоднократно подтверждалось, а положение евреев в христианском мире становилось все хуже.
События нескольких лет, непосредственно предшествовавших обвинению, предрасположили монахов Бери к тому, чтобы считать Роберта невинной жертвой кровавого преступления на религиозной почве, а не бедным младенцем, погибшим от несчастного случая. В 1180 году аббат Хью из Бери отправился в паломничество в Кентербери, в сентябре упал с лошади и, несмотря на все усилия врачей, умер в середине ноября[835]. За его смертью последовали сложные маневры вокруг его преемника. Брат Жослен исписал целые страницы, взвешивая преимущества потенциальных настоятелей. Две соперничающие партии сложились вокруг ключаря Уолтера и младшего ключаря Самсона. Самсон, который в конечном итоге и победил, обвинял Уолтера в том, что тот предоставил евреям свободный доступ в аббатство, разрешил им ходить вокруг алтарей даже во время мессы и позволил им укрыться в здании аббатства во время волнений 1173 года[836]. Брат Жослен сообщает, что Хью постоянно занимал деньги у различных заимодавцев и что финансы Бери находились в отчаянном положении:
Перед смертью Хью его слуги разграбили его дом, не оставив ничего, кроме трехногих табуретов и столов, которые они не смогли унести. Самому аббату осталось лишь покрывало и два старых рваных одеяла, которыми кто-то укрыл его после того, как украл целые. Не нашлось ничего ценного, что можно было бы раздать бедным за упокой его души[837].
Двенадцать лет спустя Самсон разделался с долгами и начал строить и укреплять целый ряд зданий, руины которых господствуют над городом и по сей день. Став аббатом, он отверг все, что олицетворяли настоятель Хью и его ключарь Уолтер. Утверждалось, что борьба Самсона за главенство в аббатстве и потребность в деньгах на его амбициозные планы и были основными мотивами, по которым в Бери выдвинули тогда обвинение в ритуальном убийстве[838].
