не будет, такова была договоренность с твоим мужем, я с ним полностью солидарен. У нас только один шанс. Более щадящего сценария для тебя не существует.
– Моим мужем, – глухо повторяет Анна, осмысливая услышанное.
Повернув голову, она смотрит мне в глаза с выражением, которое я уже видел. Внутри все замерзает от подкатившего страха. Если мы снова потерпим неудачу, если я снова услышу «Почему ты просто не отпустил меня?», мне самому понадобится альтернативная психотерапия. Интересно, какой бы сценарий Эван выбрал для меня?
– Зачем столько сложностей? – Анна вновь переключает внимание на Янга. – Почему просто не заставить человека забыть о том, что он не хочет помнить? Разве это не решило бы большинство его проблем?
– Человек должен помнить, кто он, Аннабель, – с проникновенной улыбкой отвечает Эван. – Я же предлагаю подсознанию пациента найти обходной путь для исцеления, проработать имеющиеся проблемы, минимизируя риски. Поэтапно и максимально осторожно. Поэтому я крайне редко использую регрессивную гипнотерапию полного подавления травмирующих воспоминаний. Частичное искусственное забывание и внедрение сценария поэтапного восстановления гораздо эффективнее помогает людям, не сумевшим самостоятельно справиться с отрицательными эмоциями и пережитыми страданиями. Я ничего не стер из твоей памяти, а установил блокировку с определенным набором ключей-триггеров для постепенного пробуждения. Последним таким ключом, вскрывающим последний блок, была надпись на каштане.
– Ты считаешь, что смерть Мириам явилась большим ударом для моей психики, чем смерть сына, младшего брата и матери и всего остального ада? – скептически уточняет Анна.
Я с трудом сдерживаю вздох облегчения, несмотря на то, что заданный вопрос режет по сердцу. У нее получилось. У нас. Она помнит и все еще остается с нами. А значит, ее психика готова к этапу принятия. Мы в шаге от полной победы, но с таким трудом достигнутый успех еще нужно суметь удержать.
Янг медленно поднимается и, обогнув кофейный столик, жестом сгоняет меня с кресла и занимает мое место, а я сажусь на освободившееся. Смена позиций неслучайна. Эвану нужен более тесный контакт для установления бессознательного доверия с пациентом.
– Ни в коем случае, Аннабель, – заверяет Янг, протягивая руку и опуская свою ладонь поверх ее пальцев. – Гибель Мириам стала отправной точкой для дестабилизации твоего состояния. Посттравматический психоз вызвал частичное, осознанное диссоциативное расстройство личности, которое впоследствии привело к полной деперсонализации. Именно в таком состоянии Алан доставил тебя в мою клинику. За годы терапии мы с тобой провели множество сеансов. Скажу прямо, ты очень сложный пациент, Аннабель. Твой разум плохо поддается гипнозу, однако мне удалось извлечь практически все разрушительные воспоминания, кроме одного.
– Какого? – нахмурившись, спрашивает Анна.
– Ты выходила из транса, как только я просил тебя рассказать о гибели Мириам, – сообщает Эван.
Райан возвращается к нам с двумя кружками кофе и тихонько присаживается рядом со мной.
– Почему? – даже не взглянув в сторону отца, задает Эни очередной вопрос.
– Я надеюсь, что ты сама ответишь, Аннабель. Мне известно только то, что ты обнаружила Мириам мертвой, после чего в панике покинула ферму, – вкрадчиво произносит Янг, удерживая в капкане своей воли ее потерявшийся взгляд. Клянусь, что и я сам ощущаю воздействие гипнотической тактики Эвана, даже не находясь с ним в прямом контакте. – Эни, ты помнишь, что произошло с Мири?
– Да, – не моргая кивает Анна.
– Расскажи мне, Эни, – глубоким монотонным голосом просит Янг. – Сделай глубокий вдох. Еще один. А теперь закрой глаза и слушай меня.
Аннабель послушно выполняет.
– Дыши ровно и спокойно. Ничего плохого с тобой не случится. Я иду следом за тобой. Расскажи мне, где ты, Аннабель.
– Я в поле, трава сырая от росы, – неуловимо изменившимся голосом отрывисто произносит Эни. – Я бегу, в голые ступни впиваются мелкие камни и сухие ветки. Солнце слепит глаза, но мне холодно. Это из-за ветра. На мне только ночная рубашка, она липнет к телу, потому что пропиталась влагой, когда я упала, запнувшись за камень. Я очень спешу…
– Куда ты спешишь, Аннабель?
– Мне нужно к старому каштану, – задыхаясь, как во время пробежки, отвечает Анна.
– Зачем тебе туда нужно, Эни?
– Она там. Я знаю…
– Мириам?
Анна затихает, делает глубокий вдох.
– Да. Это Мириам.
– Ты уже там?
– Я вижу ее… – Веки Аннабель начинают дрожать, а лицо искажает гримаса боли. – Не хочу… Пожалуйста, не проси.
– Аннабель, Мириам мертва?
– Нет… Нет.
– Скажи мне, что ты видишь.
– Ее руки в крови… веревка. – В голосе Анны отчаянный страх и рыдание. – Мне так жаль… так жаль.
– Что происходит прямо сейчас, Эни? – мягко, но настойчиво требует Эван.
Аннабель резко распахивает глаза и, наклонившись вперед, порывисто хватает Янга за запястья.
– Я позабочусь о тебе… Я буду с тобой всегда… – бормочет она и, с ужасом отпрянув, падает в кресло.
Происходящее напоминает мне сцену экзорцизма в одном из моих романов.
– Она никогда не уйдет, – обессиленно шепчут побелевшие губы моей жены, ставя последнюю точку в сорвавшемся сеансе.
– Достаточно, Эван. – Импульсивно поднявшись, я подхожу к Аннабель и, присев на корточки перед креслом, осторожно беру ее руки. – Успокойся, милая. Ты умница, ты со всем справилась. Все уже позади.
– Позади, – тяжело дыша, кивает Анна. Ее взгляд полон облегчения и благодарности. Я весь мир сейчас готов положить к ее ногам за один этот взгляд. – Мы открыли секрет вечности, Алан, – с нежностью произносит Аннабель, дотрагиваясь до моей щеки. Кажется, я действительно вечность ждал этого момента. – Ты меня нашел…
– Нет, Эни. Это ты, – уткнувшись лицом в ее колени, шепчу я. – Ты меня нашла. Ты вернулась ко мне. Наконец-то вернулась ко мне.
– Я никуда и не уходила, Алан, – отвечает она, гладя меня по волосам.
– Флеминг, можно тебя на минуту? – нарушает Эван мгновенье абсолютного блаженства.
Я отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи, обещая «позвонить на днях», после чего деликатно выпроваживаю обоих.
Нам с Эни жизненно необходимо остаться вдвоем, нам так много нужно успеть. Впереди целая жизнь…
* * *
Две недели спустя
– Ты уверена, что готова? – спрашиваю я, остановив Аннабель в паре метров от двери палаты, в которой доживает последние дни Кэм Бенсон.
– Все в порядке, Алан, – кивает Анна. – Старик умирает и точно не причинит мне вреда.
– Твоя правда, – ухмыляюсь я, выпуская ее локоть. – Мне пойти с тобой?
– Нет, я сама, – категорично отвергает она мою поддержку. – Не злись, так нужно. Это между мной и ним. Понимаешь?
– Понимаю, – сдаюсь я с тяжелым вздохом, и в этот момент дверь палаты открывается, выпуская симпатичную девушку в белоснежной униформе.
– Здравствуйте, я Мегги, сиделка мистера Бенсона, – приветливо улыбается моя давняя знакомая, с любопытством рассматривая Анну.
– Мне очень
