Отдав приказание служанке, Вивиан взялась обнимать и целовать Тобиаса и Перис.
– Может, я сама и не верю в брак, но идея свадьбы мне нравится. Это так романтично.
Перис чувствовала себя совершено подавленной в присутствии этой блистательной особы.
– Спасибо, – сказал Тобиас. – Я рад, что ты не возражаешь. Это не ты послала Синтии пакетик с цыплячьими потрохами?
Вивиан так и замерла с распростертыми объятьями.
– М-мм…
Она опустила руки и вернулась к своему шезлонгу.
– Садитесь, друзья, устраивайтесь поудобнее.
– Отправляла?
– Ты думаешь, такая милая девочка, как я, способна на подобную гадость?
Перис заметила, как нелегко далась Тобиасу улыбка.
– У тебя определенная репутация, которой ни у кого больше нет в наших краях.
– Хм, – Вивиан разглядывала ногти. – Это означает, что в любом случае – делала ли я это, или нет, подозрение упадет на меня.
– Логично.
– И, – прибавила Вивиан, глядя на них поверх очков, – если эта грязная проделка чему-нибудь научит Синтию, не все ли равно, кто это сделал? Я не удивлюсь, если она опять неверно выбрала себе врага, а вы?
Перис села в шезлонг, который пододвинул для нее Тобиас.
– И я не удивлюсь, – сказал он. – Но мне бы хотелось быть уверенным, что все это было затеяно только с целью напугать ее…
– До истерики? – закончила за него Вивиан. – Не забивай этим свою красивую голову. Вам с Перис предстоят гораздо более приятные заботы. Оставь ты в покое Синтию. До нее и так дойдет. Я надеюсь, она исправится.
Иными словами, не отрицая их предположения, Вивиан признала, что это она отправила Синтии ужасный букет.
Почувствовав облегчение, Перис подумала, что она бы не хотела иметь эту женщину среди своих врагов.
Появилось шампанское в серебряном ведерке. Вивиан сама разлила его в плоские бокалы.
– Узких нет, – сказала она. – Дурацкие новомодные идеи. Теперь нужно, чтобы пузырьки побыстрее вышли.
Перис не стала ничего говорить и вежливо улыбнулась в ответ на простой тост с пожеланием любви, здоровья и счастья. Шампанское по вкусу отличалось от того, что она обычно покупала в бакалейном магазинчике.
– Мы с Перис хотели вот еще что с тобой обсудить, – продолжил разговор Тобиас. – Ожерелье, в котором ты была у Астора Бэркена…
– Ах, Господи! – Вивиан выпрямилась, – Перис, вы представляете, я и понятия не имела, что это вы его сделали. У вас получаются чудесные вещи.
Им надо было заранее договориться, как разговаривать с Вивиан. Тобиас слегка покачал головой.
– Мы бы хотели узнать, где ты его купила, – сказал он. – Перис была очень удивлена, увидев его на тебе в тот вечер.
Вивиан сняла очки.
– Это так странно. Я не покупала его.
Перис поставила свой бокал с шампанским.
– И Синтия мне так сказала. Я так поняла, она с вами об этом говорила.
Взгляд зеленых глаз Вивиан стал невыразительным.
– Очень коротко. Вряд ли мы с ней будем впредь разговаривать о чем бы то ни было, – она снова вручила Перис ее бокал и улыбнулась. – Вы мне понравились. Мне кажется, вы очень Тобиасу подойдете.
– Спасибо, – ответил Тобиас. – Мне неприятно на этом останавливаться, но откуда появилось это ожерелье?
– Видишь ли, – Вивиан поежилась, – я думала, что это Билл прислал его, потому что он знал, что я буду в золотистом платье, но это был не он. Мы так и не знаем, кто же его мне прислал.
Перис оказалась непоколебимой, сколько Тобиас ее ни уговаривал. Тогда он положил руки ей на плечи и поцеловал ее долгим поцелуем.
– Ну, пожалуйста, – просил он.
– Нет, не могу, – она открыла ключом дверь в свой дом. – Альдонза, наверное, потеряла меня. И потом, мне надо собраться. И подумать.
– Подумать? – Он помрачнел и нахмурился. – О чем подумать? Не о том ли, чтобы отказаться выходить за меня замуж?
– Нам надо будет это еще раз обсудить, – ответила Перис, но улыбнулась. – Во-первых, демаркационная линия.
Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Демаркационная линия?
– Между твоей и моей независимостью.
– Мне не нужна никакая независимость.
Перис засмеялась.
– Мне не нужна, – повторил он, подавляя обиду. – Я удивлен, что тебе нужна независимость.
– Только в редких случаях. Например, в ванной – иногда, – или сейчас, когда мне надо собраться.
– Так и быть, ванную, иногда, я тебе уступлю, – он стал серьезным. – Но оставлять тебя сегодня здесь мне бы не хотелось. Перис, это место мне не кажется безопасным.
– А мне кажется. Ничего со мной не будет. Да и вообще, кажется, тебе только пытались помешать.
– Кажется?
– Пытались. Но сейчас уже все открылось. И у нас все будет хорошо. И у тебя. Попс сдался. Скагит-проект может развиваться. У нас даже замок свой там будет!
Он вздрогнул.
– Не напоминай мне.
– Ну, я пошла, Тобиас. Я поговорю с Мэри и со всеми, кто дома. Потом позвоню.
– А потом я приеду и заберу тебя?
– Да, но не сегодня.
Тобиас изобразил разочарование.
– Я не усну без тебя.
– Уснешь.
– Ты в «Голубую дверь» сегодня не пойдешь?
– Нет, старый ревнивец, не пойду.
– Ну почему я не могу побыть с тобой здесь?
Перис поцеловала его так быстро, что он не успел продлить это событие.
– Потому что, если ты останешься, я ничего не сделаю.
– Но я не смогу уснуть без тебя.
Перис открыла дверь и ступила на порог.
– Иди домой. Я позвоню тебе.
– Когда?
– Как раз вовремя, чтобы уговорить тебя поспать, – и закрыла за собой дверь. Тобиас попятился и, задрав голову, посмотрел на здание. Сумерки начали набрасывать тени на грязные кирпичи и зажигать в окнах таинственное мерцание.
Было тепло, но Тобиаса пробирала дрожь.
День оказался бесконечным. Тобиас сел в джип и повернул ключ в замке зажигания.
Здесь, в этом доме, где Тобиас ощущал смутную угрозу, Перис ему не принадлежала. С тяжелым сердцем он отъехал от тротуара.
Домой. Там он выпьет и сядет к телефону ждать ее звонка.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Перис ничего не сказала Тобиасу, но в тот день, когда погиб Вормвуд, ей очень захотелось побыть дома одной.
