— Я боюсь… А вдруг…
— Дева, не надо! — строго обрываю ее на полуслове. Заправив длинные волосы за ухо, подбадриваю ее нежным поцелуем. — Мы все пройдем вместе. Ты у меня смелая и храбрая малышка! — внимательно смотрю в темные глаза, Дева кивает головой, чмокает в губы.
— Вот и отлично.
Первым выхожу из машины, обхожу спереди, помогаю девушке выйти. Переплетаем пальцы, сжимаем ладони и плечом к плечу направляемся к дому, шагая в ногу. Подходя ближе, входная дверь распахивается и выходит…отец. Я сбиваюсь с шага, Дева стискивает руку, подбадривая теперь меня.
— Саит!
Отец сгребает меня в объятия, стискивает до такой степени, что кажется сломает ребра. Удерживая ладонь Девы, свободной рукой обнимаю папу, похлопывая его по спине. Он отстраняется, обхватив мое лицо, заглядывает с беспокойством в глаза, потому медленно изучающим взглядом рассматривает мои синяки, ссадины. Смотрит пристально, считывает с меня всю информацию, которая ему необходима. Вздохнув, опускает руки и переключает внимание на стоящую рядом Деву. Мельком бросает испытывающий взгляд на наши руки, неожиданно подходит к девушке и осторожно ее обнимает. Дева растерянно и вопросительно «что мне делать?» смотрит в мою сторону, робко, почти испуганно приобнимает отца. Тот слегка отклоняется назад, берет ее лицо в ладони и по-отечески целует в лоб, как целует Анну, Алию и всех своих родных девочек в семье.
— Вы нас напугали, — тихо сообщает папа, отшагнув от Девы.
Я хмурюсь. Меня терзают несколько вопросов, один из них: как он и его люди оказались в Англии. Словно прочитав мои мысли, отец усмехается и достается из кармана брюк мобильный телефон, крутит им перед собой.
— Приложение по отслеживанию людей хорошая вещь.
— Ты следишь за мной? — удивленно вскидываю брови. — По-моему я вышел из того возраста, когда за мной требовалось наблюдать! — испытываю досаду и недовольство. Вроде не маленький ребенок, не нуждаюсь в родительском контроле, но похоже отец считает по-другому.
— Когда ты мне не перезвонил после нашего разговора, меня охватило плохое предчувствие. На звонки ты не отвечал.
— Прости, — выдавливаю из себя, осознав, что сам вынудил отца покинуть Дубай и в срочном порядке прилететь в Лондон. — Были важные дела.
— Я так и понял, — иронично замечает Саид Каюм. — Вы, наверное, спешили за документами, чтобы забрать Ричарда из участка.
Дева ойкает и бежит в дом, я остаюсь с отцом наедине. Засовываю руки в карманы спортивных брюк и без улыбки смотрю в потемневшие напротив голубые глаза.
— Зря, Саит, ты так сделал. Ты мог мне позвонить, и я решил бы возникшую проблему.
— Это было бы проще простого, но я не мог терять ни минуты, зная, что моя любимая в опасности. Думаю, на моем месте, ты поступил бы точно так же, — тихо замечаю. Отец поджимает губы, на его лицо набегает тень. Интересно, он когда-нибудь кого-то убивал? Осозанно лишал жизни человека?
— Ты прав. Я поступил бы точно так же, как и ты.
Возникшая пауза и долгий взгляд в глаза заставляют меня внутренне напрячься. Вопросы, секунду назад мелькнувшие в голове, находят ответы. Отец все знает и понимает мое состояние сейчас. Для него не загадка, как я поступил с Омаром. Единственная мысль, крутившая в голове, как на повторе, заставляет не дышать и не моргать: отец не осуждает меня за убийство.
— Саит! — к нам побегает Дева, взгляд ее мечется между мной и папой. — Поехали за Ричардом!
— Да, конечно. Пап, ты останешься здесь или уедешь по делам? — Мне хочется с ним поговорить, выговориться ему, найти в нем поддержку и понимание.
— Да, сынок, я буду тут вас ждать. Езжайте за Ричардом, хочу, наконец, познакомиться с младшим внуком, — его слова заставляют Деву смутиться, меня улыбнуться.
— Мы скоро вернемся.
— Я надеюсь, твой отец надолго не задержится рядом, — бормочет Дева под нос спустя десять минут, как только мы отъехали от дома. Ее нервозность чувствую кожей, как и скрытую неприязнь к моему отцу.
— Он мой отец, Дева. Я не могу взять и перечеркнуть наше родство.
— Даже если об этом попрошу я? — Ее темные глаза вспыхивают, я сжимаю зубы. — По его вине мы оказались в этом дерьме! А сейчас он делает вид, как рад, что мы живы, что все в порядке!
— Дева…
— Нет, Саит, я не позволю этому человеку вновь играть роль Бога в своей жизни. Сейчас он будет изображать из себя доброго дедушку перед Ричем, а потом возьмет и лишит сына матери, а тебя любимой женщины. Однажды он это сделал, и поверь мне, повторит, если потребуется!
Спорить бесполезно, а главное нет смысла, потому что я знаю, каждое ее слово — чистая правда. Отец всегда действует в первую очередь в своих интересах, потом учитывает мнения других. Может именно поэтому его бизнес процветает, в сложные экономические времена выдерживает кризис. Али с каждым годом становится похожим на отца: в поведение, в мировоззрении, в ценностях. Неудивительно, что именно он стоит у руля семейного холдинга.
Семья для Каюмов — это крепость, которая выстоит в любую непогоду и выдержит атаки недругов. Отец сумел вложить в наши головы, что мы, братья и сестры, должны быть рядом друг с другом, должны быть вместе несмотря ни на что. И требование Девы — разорвать отношения с семьей — для меня неприемлемы, потому что это как отрезать свою живую здоровую руку.
— Моя семья — это как Россия, огромная, многонациональная страна, где смешались разные религии, разные культуры и ценности. Мы можем быть недовольны своим государством, ругать правительство, осуждать его методы правления. Даже если переедем в другую страну, будем скучать по Родине, тосковать и рваться всем сердцем назад. И умирая, мы пожелаем, чтобы наш прах оказался на родной земле. Я люблю тебя, Дева, люблю нашего сына. Сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы рядом со мной в любом месте, — Дыхание сбивается, в груди что-то невообразимо дерет, глаза почему-то щиплет. — Но не проси меня перечеркивать то, что мне дорого еще, кроме тебя.
— Саит… — Дева берет меня за руку, как только машина останавливается возле полицейского участка. — Прости…
— Ты не должна извиняться. Я понимаю, отец заставил тебя поступить так, как ему выгодно, как он считал правильным на тот момент. Позже мы подумаем, как нам совместить несовместимое, а сейчас пойдем и заберем нашего сына, — Вымученно улыбаюсь, Дева вздыхает.
Выходим из машины, торопливо идем к зданию. Нас встречает мисс Гринь с Ричардом на руках. Сын, увидев Деву, начинает плакать и тянет к ней ручки. Дева сразу же кидается к малышу, буквально вырывает его из рук женщины и крепкого прижимает к груди, зацеловывая заплаканное личико. Ричард всхлипывает, перебирает пальчиками волосы матери, обнимает за шею и кладет доверчиво свою голову на плечо. Протяжно и как-то по-взрослому вздыхает. Мне становится не по себе от мысли, что пережил мой ребенок, когда наблюдал, как какой-то дядя насильно увозил от него мать. Утихшая злость и желание уничтожить вновь вспыхивают огненным шаром в груди.
