Юра Моховой жил на пятом этаже. Бросс с Плаке поднялись туда вместе с уже знакомой Плаке консьержкой, мадам Родригез, которая, несмотря на воскресный день, пришла к ним на помощь. Она без умолку говорила о страшном «Усаче», который неизвестно каким образом обманул охрану, проник в ее дежурку и принялся ее допрашивать о господине Моховом.
– И где только такой хороший и тихий мальчик мог завести такие страшные знакомства? Вы можете себе представить, – в ужасе шептала она, когда они подошли к квартире Юрия, – что этот усатый бандит угрожал разрезать меня на части?!
Квартира Юрия – небольшая студия с маленькой кухней и ванной – располагалась в самом углу длинного коридора, где Бросс насчитал еще семь квартир, отметив про себя, что не грех было бы на всякий случай опросить их владельцев по поводу возможных визитеров и подтвердить или опровергнуть заодно алиби Юрия. Он попросил Плаке заняться этим, а сам остался с консьержкой.
– Вы не открывали «Усачу» квартиру господина Мохового, госпожа Родригез? – спросил Бросс.
– Что вы, что вы! Я сказала, что у меня нет ключа. И к счастью, – заговорщицки подмигнула она, – у меня его в тот момент действительно не было. Господин Моховой перед тем, как уехать в пятницу, попросил меня заказать ему второй ключ. И я в тот же день отнесла его нашему слесарю.
– Вы точно помните, что это было в пятницу?
– Да, я еще передала господину Юрию эту английскую газету, которую он выписывает.
– «Интернэшнл Геральд Трибюн»?
– Да, кажется, так…
– С пятницы господин Моховой здесь не появлялся?
– Он уехал в пятницу, а потом снова заезжал ненадолго и почти сразу уехал…
– Вот как? Вы с ним говорили?
– Нет.
– А в субботу утром у вас появился этот, как вы говорите, усатый бандит, и потребовал открыть ему квартиру Мохового? – уточнил Бросс.
– Да… Но, к счастью, в это время в коридоре появился наш охранник, и этот тип увидел его через стекло моего офиса, – так мадам Родригез называла свою дежурку, – и убежал. Я страшно перепугалась. Страшно!
– Вы не знаете случайно, – спросил Бросс, – для кого мог делать ключ господин Моховой?
– Его регулярно навещала эта дама, – сказала Родригез, указав на стоявшую на письменном столе фотографию, на которой были запечатлены вместе Юрий, его отец и его мачеха Валентина. – Он сказал, что эта жена его отца, и я несколько раз открывала ей своим ключом, когда господина Юрия здесь не было. Иногда она привозила продукты, иногда убирала комнату. Обычно она бывала здесь днем, и только с января этого года они стали приезжать сюда иногда вместе вечером. Вообще-то гости у него бывали нечасто.
– Эта дама, – спросил Бросс, указывая на фотографию Валентины, – не оставалась здесь на ночь ни разу?
– Нет, хотя бывало, что уезжала поздно – в час, в два ночи. Я знаю, потому что соседи жаловались на громкую музыку…
Плаке вернулся довольно быстро. Соседка из ближайшей к Юрию квартиры подтвердила, что в пятницу слышала, как Моховой-младший что-то носил из своей квартиры в лифт, и из-за этого она долго лифт не могла вызвать. Было это где-то около четырех часов дня.
Обыск занял немного времени. Консьержка засвидетельствовала, что Бросс и Плаке обнаружили при ней в квартире господина Мохового автоматический пистолет «Парабеллум» с глушителем, шесть пистолетов Макарова и двадцать обойм к ним с патронами, двадцать гранат-«лимонок», пять автоматов Калашникова с запасными рожками к каждому, шесть взрывателей, две упаковки тротиловых шашек по десять в каждой, а также блок сигарет с добавками марихуаны. Ко всему прочему, у Юрия обнаружили пять пачек по десять тысяч долларов в каждой. Госпожа Родригез поставила свою подпись под протоколом и, пошатываясь от необычных впечатлений, ушла к себе со словами:
– Святая Дева Мария! Кто бы мог подумать? Такой тихий мальчик! Такой тихий мальчик!
– Да, – сказал Бросс. – Нет ничего страшней тихих вод.
Он и не знал, что это выражение примерно соответствует русскому: «В тихом омуте черти водятся».
В комиссариате Броссу сообщили, что звонили из русского посольства и потребовали передать трупы убитых граждан России для захоронения. Родственники приедут в Манг с этой целью завтра с утра. Заодно можно будет провести формальное опознание. Бросс принялся разыскивать по телефону Фидо, но того, как назло, нигде не было. А ему как раз пришла в голову небольшая идея о дополнительной экспертизе…
Фидо объявился уже к полуночи и позвонил домой Броссу. Шарлотт, как всегда перед сном, вот уже минут сорок плескалась в ванной, и Бросс, ожидая своей очереди, сидел перед телевизором. Фидо рассказал ему, что отыскал чудный ресторан в деревеньке Куан-де-Мартан к северу от Манга, километрах в пятнадцати. Его недавно открыл очаровательный старикан, который учился кулинарному искусству у самого Эскофье.
– Так вот, – сказал он, – представляешь, на закуску он подал филе-де-воляй по-бресски, с гусиной печенкой и артишоком. Затем на горячее был омар с лисичками. Причем соус он делает на сливочном масле с кораллом морского гребешка, представляешь?
– И запили вы все это «фронсаком» 1992 года?
– Обижаешь. У него оказалось чудесное «Пуйи фюме» 1989 года. Но десерт, его десерт – это сказка…
– Ничего, если я с тобой сейчас поговорю о трупах? – прервал его излияния Бросс. – Ты брал у убитых женщин биопробу на половой контакт?
– Только у той, которую выловили в Мерикуре, как ты просил…
– Возьми еще у хозяйки виллы. А в тюрьме – у Мохового-младшего. Причем постарайся все это сделать до девяти утра. Трупы нам придется завтра отдать…
– Понял, – сказал Фидо. – Когда ты это русское дело закончишь, поедем к этому старику. Идет?
– Идет, – согласился Бросс и пошел принимать душ в ванную, из которой только что вышла в халате и с книжкой в руках Шарлотт.
– Я тебя жду, – сказала она ему игриво. – Долго не задерживайся. Идет?
– Идет! – откликнулся он эхом.
9. Засада в «Парад Пигаль»
Отгула за воскресную работу Мюран так и не получил. В понедельник с утра его вызвал Бросс и сказал:
– Поезжайте снова в Париж, Роже, и проверьте адрес Корсиканца на бульваре Рошешуар. Договоритесь с комиссариатом 18-го арондисмана, я туда позвоню, и устройте в его квартире засаду на ночь, если понадобится. Корсиканца надо брать немедленно. Оснований для этого уже достаточно. Я вам потом расскажу подробности, но пока главное – мы нашли его отпечатки пальцев на одном из пистолетов, из которых совершено убийство на «Мандрагоре». И нашли на квартире Мохового-младшего взрывчатку и стволы, которые ему, судя по всему, заказал Корсиканец. Я уже не говорю о наркотиках.
Бросс попросил Мюрана перед тем, как они расстались в Манге, снова заехать к Анжеле на Сен-Дени и подробно расспросить ее о Корсиканце и его связях с Юрием Моховым. Но инспектор Леруа решил на этот раз взять инициативу в свои руки и вызвал ее в комиссариат. Целый час он промучился с ней впустую, так как на все свои вопросы получал один однозначно отрицательный ответ: «А шел бы ты…». Когда вошел Мюран, Леруа сразу же полегчало, и он сказал, улыбаясь во весь свой плохо отремонтированный рот:
