Она сама не понимала, что несла, но нужный эффект был достигнут: девушка быстро взглянула на нее сквозь слезы с выражением испуга и любопытства.
— Но тут же высоко, можно и насмерть разбиться, — с тенью сомнения сказала она.
— Вряд ли, — покачала головой Маринка. — Так, покалечишься если только. И будешь всю жизнь под себя ходить… Так что это неудачный вариант.
— Что же мне делать? — упавшим голосом спросила Маринку девушка. По ней было видно, что она находится на грани отчаяния.
— Пойдем со мной! — уверенно сказала Маринка и крепко взяла ее за руку. — Вместе что-нибудь придумаем.
Девушка снова подняла на нее опухшие, усталые глаза. Они были такие голубые, что Маринка снова невольно ахнула про себя. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать. Она всхлипнула и доверчиво пошла за ней следом.
И лишь когда они удалились от опасного места на десяток шагов, Маринка незаметно выдохнула с облегчением. У нее даже давление поднялось от напряжения.
— Слушай! — весело сказала она и улыбнулась. — А поехали сейчас ко мне. Сварим пельменей, откроем бутылочку вина… У меня как раз дома есть такое замечательное грузинское вино! Посидим, поболтаем!
Девушка машинально кивнула — она явно находилась сейчас в каком-то другом мире. Они поймали такси и поехали к Маринке. За всю дорогу незнакомка не сказала ни слова: сидела опустив голову, хлюпала носом и все думала, думала о чем-то своем.
— Если вы полагаете, что отговорите меня от того, что я решила сделать, — неуверенно сказала она, когда они вышли из машины, — то у вас ничего не выйдет!
— Нет-нет, — энергично замотала головой Маринка, — я вовсе не собираюсь тебя останавливать. Мы с тобой просто посидим, поговорим, вина выпьем… Как тебя зовут-то, чудо гороховое?
— Наташа…
— Боже, еще одна Наташка на мою голову! — всплеснула руками Маринка. — За что мне это?
— Почему — еще одна? — спросила незнакомка то ли удивленно, то ли обиженно.
— А потому, что я свою Наташку так и не родила, так вот ко мне, как по заказу, другие Наташки приходят. Во искупление, что ли… А можно я буду называть тебя Ташей? Чтобы не путаться. Потом тебе про мою другую Наташку расскажу… Я Марина!
— Угу.
Они поднялись на лифте на высокий Маринкин этаж. Маринка наблюдала за Ташей исподтишка, все еще опасаясь, как бы она чего не выкинула. Но та по-прежнему оставалась глубоко погруженной в себя, почти отрешенной.
Дома Маринку, как обычно, встречал Илья. Он с удивлением посмотрел на заплаканную, странную гостью, но мать сделала ему знак рукой, и он, покачав головой, исчез у себя в комнате.
— Это мой сын, Илюшка, — сказала Маринка, — проходи, умойся. Вот для тебя тапочки.
Таша закрылась в ванной и долго там плескалась. Маринка периодически подходила и слушала, всели там нормально, соображая, не оставила ли она случайно на видном месте бритвенный станок… Минут через десять Таша вышла умытая, но с таким же остановившимся взглядом огромных глаз.
— Вот и хорошо! — Маринка похлопала ее по плечу. — Овощи любишь?
— Угу.
— Тогда вот тебе огурцы, вот помидоры — режь салат. А я пока открою вино и пельмени вариться поставлю.
Гостья уселась чистить овощи. Она это делала все так же медленно и отстраненно. Маринка лихорадочно соображала, чем ее можно привести в себя, и, не умолкая, болтала о какой-то ерунде, чтобы немного отвлечь девушку.
— Ну вот, мы с тобой все приготовили. Сейчас будем есть. Ты голодная?
— Не знаю.
— Замечательно! Бери бокалы, наливай вино. Чувствуй себя полной хозяйкой!
— А декантер у вас есть? — вдруг спросила Таша.
— Что? — удивилась Маринка.
— Декантер. Графин такой специальный для вина…
— Нет, — чистосердечно призналась Маринка и рассмеялась. — Такого зверя у меня никогда не было, да и слов-то таких я не знаю. Мы люди простые. Разливай в бокалы прямо из бутылки. А потом расскажешь, что такое этот твой декантер, а то я живу и понятия не имею о его существовании!
Она достала из шкафа тарелки, приборы, бокалы. Пока Таша возилась с вином, Маринка отнесла Илье еду в комнату и предупредила, чтобы он им не мешал. Наконец Таша и Маринка уселись за стол. Хозяйка щедро положила гостье дымящихся пельменей, большой кусок сливочного масла. Та начала лениво ковыряться в тарелке.
— Ташка, давай выпьем!
— За что? — Девушка вскинула глаза и удивленно повела плечами.
— За встречу! Сегодня был удивительный день. Я очень рада, что мы познакомились!
— Было бы чему радоваться! — грустно хмыкнула Таша, но бокал все же подняла.
— А ты рассказывай, не стесняйся!
— Что рассказывать?
— Ну почему ты на мосту сегодня оказалась.
— Это долгая история. — Девушка махнула рукой. — Вам будет неинтересно.
— Во-первых, хватит мне выкать. Я не старуха какая-нибудь. Во-вторых, напротив, мне все очень интересно! Не каждый день у меня на глазах девушки с мостов сигают, — мягко улыбнулась Маринка. — Ты ешь, пей и рассказывай. Все выслушаю и пойму. У меня в жизни уже столько всего было, что меня трудно удивить!
— Стыдно, — сказала Таша и заплакала.
— А ты пей, — Маринка едва ли не силой влила в нее несколько глотков вина, — и говори. Не молчи, ну пожалуйста! Тебе же самой легче будет.
— Уже не будет… Хотя ладно, расскажу. Только у меня такая история, что другого выхода, кроме того, единственного, у меня нет. Вы сами все поймете.
— А это мы посмотрим! — Маринка лукаво подмигнула.
— Я сегодня пришла к нему домой, а там… — Тут девушка начала громко всхлипывать. — А там мой… Леон в постели с… — И замолчала.
— Другой женщиной! — продолжила за нее Маринка, понимающе вздохнув.
— Да ладно бы с женщиной! — махнула рукой Таша. — С мужчиной!
И Таша залилась слезами. Маринка сделала глубокий вдох и покосилась на закрытую Илюшкину дверь.
— Ты хочешь сказать, что он с мужчиной в постели занимался…
— Трахался! — громко сказала Таша и с вызовом посмотрела на Маринку. — Да-да, трахался. И так обнимал его, что я…
Таша зарыдала, Маринка тоже замолчала, изумленная. А она-то считала, что ее уже ничем не удивишь. Да, такого поворота событий ожидать она точно не могла… Из комнаты на звук рыданий выглянул озабоченный Илья, посмотрел на женщин и так же быстро исчез.
— А ты уверена, что все было именно так? Тебе не показалось? — осторожно спросила Маринка.
— Уверена ли я? Да я своими глазами все видела! Это ужасно! Я хочу умереть!
— Плачь, плачь, девочка, тебе станет легче! — Маринка гладила Ташу по дрожащему плечу. — Сколько тебе лет?
