Она вернула Борьке фото. Какое-то время они молчали. Странная штука: Маринка, переполненная благодарностью, так ждала этой встречи, так готовилась к ней, а теперь вот говорить со Смеловым у нее как-то не получалось. Борис тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
— Спасибо за ужин! — сказал он немного виновато. — Потрясающе вкусно. Ты не меняешься. Я, пожалуй, пойду. Скоро, наверно, твой муж придет.
Маринка машинально кивнула. Ей совершенно не хотелось рассказывать Борису о своих неприятностях.
— Тебе спасибо, Боря. За помощь, за котенка… Это как привет откуда-то издалека. И девушка у тебя замечательная. Желаю счастья — от всей души.
— Спасибо. Ты смотри не болей больше!
— Послезавтра.
— Тогда счастливой дороги! Будешь в Москве — заходи! Всегда рады.
— А что, разве дядя Боря уходит? — сказал Илья, с сожалением глядя из дверей своей комнаты на Смелова.
— Дяде Борису пора. Попрощайся с ним!
Илья подошел и серьезно пожал Смелову руку. Борис обнял Маринку на прощание. Объятие длилось как-то чересчур долго и было немного крепче обычного дружеского. Марина аккуратно, но твердо высвободилась. Еще несколько минут Борис медлил на пороге, потом как-то безнадежно махнул рукой и исчез. От этой встречи у Маринки осталось нехорошее ощущение недоговоренности и горечи, которые она никак не могла в себе подавить.
А маленькая Нефертити смотрела на нее из угла большими голубыми глазами.
Глава 10
ТАША
В школу на постоянную работу она устроиться так и не смогла, поэтому перебивалась какое-то время случайными заработками: где-то репетиторствовала, где-то с детишками сидела. И только пару недель назад с помощью Наташки устроилась более-менее стабильно — секретарем в небольшую компанию. Ей положили небольшое жалованье, которое вполне покрывало все ее скромные потребности. В общем, жизнь понемногу налаживалась. И, словно почуяв это, неожиданно дал о себе знать Весельцов, позвонил как-то вечером.
— Привет! — сказал он слабым, виноватым голосом.
— Привет! Картина Репина: не ждали! — набрав воздуха, бодро отозвалась Маринка. Она совершенно не ждала его звонка.
— Ты, наверно, плохо обо мне думаешь…
— Не наверно, а точно. Мог бы сообщить о своей радости бы тебе к свадьбе подарок приготовила.
— Марина, ну не надо…
— Ты по делу или как? Мне неудобно разговаривать! — Маринка прибавила громкость телевизора.
— Ну ладно тогда… — Весельцов на том конце чуть не разрыдался. — Я просто услышать тебя хотел.
— А я тебя два месяца назад услышать хотела!.. Ну если ты больше ничего сказать не хочешь…
— Марина, я не мог раньше… Я тебя жалел! Я просто не мог тебе об этом рассказать…
— Ах жалел, значит! Извини, я, дура, не поняла…
— Как у тебя дела?
— Все нормально! Жене привет передавай! Она, кстати, родила?
— Да, дочь Ольга…
— Желаю счастья в совместной жизни! Очень хорошо, что ты так быстро излечился от всех своих комплексов! А то я волновалась за тебя…
— Я тебе еще позвоню…
— Как хочешь! От счастья я не исцеляю. Пока!
Маринка положила трубку. Она была довольна собой: отлично продержалась, несмотря на неожиданность звонка! Когда эмоции поутихли, она серьезно задумалась. Честно говоря, она уже не ожидала, что он позвонит. Просто отпустила его вместе с недугом, когда ее забирал из больницы Борька Смелов. Пережила, перестрадала — и отпустила. Легко и естественно. Вот так бы ей в свое время забыть и отпустить Димку. Тем более что, оказывается, иногда они возвращаются…
Тем теплым весенним вечером она возвращалась с работы, размышляя, как ей быть теперь с Весельцовым. Она неторопливо шла по шумной, оживленной улице и настроение у нее, несмотря на запутанность ситуации, было приподнятым. Погода стояла прекрасная, на деревьях начинали зеленеть листья. Есть в Москве в мае такой краткий момент, когда в загазованном, тяжелом воздухе пробивается запах свежести. Этот запах всегда напоминал Маринке о ее молодости в Петровском и прогулках по тамошним зеленым аллеям. В общем, чтобы растянуть удовольствие, Маринка ни с того ни с сего решила пройти несколько остановок пешком — спускаться в душное жерло метро совершенно не хотелось. Она вышла к набережной и зажмурилась — солнечные блики весело бежали по воде, обгоняя друг друга. Маринка улыбнулась: совсем скоро лето!
Так она медленно шла вдоль бетонного парапета, глядя на волны. Неожиданно ее внимание привлекла хрупкая женская фигурка на мосту, фигурка замерла над водой в каком-то упругом порыве: одно движение — и она окажется по ту сторону ограждения. А мост высокий… Маринка замедлила шаги: ее внутренний голос сигнализировал, просто кричал о внезапной опасности. Она подошла ближе и пригляделась. Перед ней была стройная, длинноногая девушка с длинными светлыми волосами, одетая во все черное. Казалось, она совсем не реагирует на окружающее пространство, а все ее внимание занимают волны. Не зная, зачем она это делает, Маринка подошла и остановилась рядом, делая вид, что тоже рассматривает реку.
— Привет! — сказала она через пару минут, украдкой косясь на незнакомку. — Ты что тут стоишь?
Девушка не пошевелилась. Маринка обратила внимание, что на щеках ее размазана тушь, как будто она плакала.
— Эй, ты слышишь меня? — обратилась она к ней снова. — У тебя все в порядке?
Девушка медленно повернула к ней лицо с совершенно прозрачными, равнодушными, почти мертвыми глазами. Она была очень бледна. Незнакомка скользнула бесстрастным взглядом по Маринке и снова отвернулась, спросив сквозь зубы:
— Что вам нужно?
— Мне — ничего. — Чувство опасности у Маринки усиливалось с каждой секундой. — Я как раз подумала, вдруг тебе что-нибудь нужно. Вот и остановилась.
— Уходите, пожалуйста! — Лицо девушки исказила гримаса боли. — Не мешайте мне.
— А чем, собственно, я могу тебе помешать? Стою вот себе, на волны смотрю. Погода отличная! Рядом-то хоть можно постоять или место забронировано?
— Уходите. Я сейчас прыгать буду, — сказала девушка все так же бесстрастно.
— Куда это ты собралась прыгать? — весело спросила Маринка, хотя внутри у нее все так сжалось, что она даже огляделась по сторонам, ища помощи.
— Туда, — Девушка показала рукой вниз.
— А зачем тебе туда надо?
— Умереть хочу! Да что вы ко мне пристали? — Она вдруг залилась слезами.
— Тогда здесь прыгать бессмысленно, я точно знаю, — авторитетно сказала похолодевшая Маринка. — Здесь мелко. Сваи от старого моста, и все такое… Тут не утонешь, только шею свернешь. Надо выбирать другие места.
