Пока Роберт выбирает, чем меня подпоить, подхожу к стереосистеме, чтобы включить музыку. Не хочу рока. Хочу радио и любимую попсу.
Разобраться с техникой оказывается несложно, я быстро нажимаю на кнопки, пытаясь поймать нужную волну. Так-так… вот.
В тишину вторгается прекрасный голос Бейонсе и моя любимая Halo.
Через минуту возвращается Роберт. С бокалами и открытой бутылкой шампанского.
– А, радио. – Он неприязненно морщится. – Терпеть его не могу. Но слушай, раз тебе нравится.
Какое великодушие. Подумываю выполнить реверанс, но лучше не нарываться.
Роберт наполняет бокалы и ставит бутылку на высокую напольную колонку.
– Держи.
Я беру у него бокал.
– Выпьем за то, что ты цела и невредима, – торжественно произносит он. Я мысленно перекрещиваюсь, и мы оба пьем шампанское. М-м-м, очень вкусно.
Бейонсе поет про нимб и спасительное благоговение.
Я смотрю на Роберта, он на меня. Нимба над ним, конечно, не видно, но он и впрямь все, что мне нужно, и даже больше. И это меня пугает. Он обязательно исчезнет, а я не смогу этого пережить. Или смогу?
Нет… нет.
Мой мир сократился до одного-единственного человека, который по иронии судьбы не принадлежит и никогда не будет принадлежать мне. Разве что чудо свершится.
Я грущу.
Роберт подходит ближе, забирает у меня бокал и ставит его на колонку.
Одной рукой он обнимает меня за талию, второй придерживает мой подбородок и нежно соединяет наши губы. Кладу ладони ему на плечи и с удовольствием отвечаю на поцелуй. Он такой сладкий, тягуче-медленный и приятный, что я невольно мычу. Роберт прижимает меня к себе, блуждает ладонью по моей спине, пояснице, сжимает ягодицы. Осмелев, я вытягиваю рубашку из его брюк и просовываю пальцы за пояс…
– Пойдем в спальню, – хрипло шепчет он. – Я ужасно хочу тебя.
* * *
– Ты не должна отворачиваться от родителей, – говорит Роберт, когда мы лежим в теплой ванне под душистой пеной.
Волосы на его груди щекочут мне спину, руки обвились вокруг моей талии и поглаживают пупок.
Я сгребаю пену в маленький островок, наслаждаясь нашим единением.
– Мне противно ее вранье.
– Я понимаю. Но ты не должна ее ненавидеть.
– Она лицемерка, – чувствую, меня сейчас понесет, – свалить все на отца… кем нужно быть, чтобы совершить такое?
– Она сделала это из любви к тебе.
Прыскаю от смеха.
– Из любви? Настроила меня против папы из любви ко мне?
Роберт целует меня в висок. Я замолкаю и блаженно прикрываю глаза.
– Ты сама ополчилась против него, – продолжает он.
Я цокаю языком.
– Пойми, она не только твоя мать, но и женщина. Возможно, они с Биллом утратили что-то, и она нашла это в ком-то другом. Как и он, кстати.
Я накрываю его руку, переплетаю наши пальцы и сравниваю размер наших ладоней.
– Просто отпусти от себя эту злость, – уговаривает меня Роберт. – Твои родители любят тебя, а что произошло между ними, тебя не касается.
Я хмыкаю.
– Говоришь, как старый дед.
– Ну я уже не мальчик, да. – Он усмехается.
– Я верила ей, понимаешь? Жалела ее. Господи, я столько всего наговорила отцу…
Слезы на глаза наворачиваются, настолько мне обидно. Я шмыгаю носом.
– Детка, ну что ты… повернись ко мне.
Поворачиваюсь и кладу голову ему на грудь.
– Ты такая ранимая… – Он целует мой лоб, нос. – Такая юная.
– Ничего подобного! – сквозь слезы возмущаюсь я.
Неужели после такого профессионального секса он по-прежнему считает меня соплячкой? Эта мысль удручает.
– И упрямая. – Он щелкает меня по носу, утихомиривая мой пыл. – Все будет хорошо, вот увидишь.
– Нет, не будет. У меня больше нет дома…
А ведь действительно. С отцом отношения испорчены, у него новая семья, а мать оказалась лживой обманщицей, разрушившей наше счастье. Я и впрямь бездомная.
– У тебя есть дом. Даже два. Ты можешь остаться со мной, если захочешь.
Я округляю глаза.
– Ты предлагаешь мне переехать к тебе? – Я не ослышалась?
– Да. – Он участливо кивает. – По-моему, так будет лучше. По крайней мере, мне не придется постоянно следить за тобой.
Следить?
Мне требуется время, чтобы осознать услышанное.
– Ты… следишь за мной? – Раскрыв рот, я таращусь на этого мокрого беспринципного нахала, который, кажется, перешел все границы!
– Ну да, периодически. – Он хмурится, словно не понимает моего негодования. Ну и ну!
– Ты точно больной…
Роберт запрокидывает голову и начинает хохотать.
– Только что это поняла?
У меня нет слов. Хочу разозлиться на него по-настоящему, но не могу.
Я слишком люблю его.
Он вновь привлекает меня к себе.
– Я абсолютно больной, – мрачно соглашается он. – И ты, между прочим, тоже, раз сидишь здесь, в моей ванне… мокрая, обнаженная, размякшая после секса… и твои губы такие пухлые и красные, что я хочу их съесть.
Он целует меня с аппетитом, будто и впрямь собирается полакомиться мной. Впрочем, тут наши желания совпадают.
Глава 20. Неприятности
Я в Мемфисе. Отец только что вернулся с работы, и они с матерью ссорятся. Из-за чего на этот раз – неизвестно.
В скайпе «висит» Кевин. Он уговаривает меня поехать к его бабке на выходные якобы для подготовки к выпускным экзаменам. Но я-то знаю, что у него на уме. Парень хочет секса, а я почему-то не решаюсь, хотя идти в колледж девственницей тоже не вариант.
Ругань за стенкой становится все громче, они посылают друг друга к черту, отец хлопает дверью и уходит.
В точности, как вчера, как позавчера…
– Кэтрин…
В мое сознание врезается тихий, нежный шепот. Я оглядываюсь, но никого нет.
– Кэт…
М-м-м…
– Китти-Кэт, хватит дрыхнуть!
Я медленно разлепляю веки.
Роберт стоит возле кровати в одних трениках и держит в руках большую коробку, которую я сразу же узнаю.
– Привет. – Я лениво потягиваюсь.
– Привет. Принесли твой, точнее, мой подарок! – Он по-мальчишески ухмыляется, в глазах задор и любопытство.
