— Боюсь тебя коснуться, — прошептал он.
— Да. Может… может, благоразумно удержаться ещенемного. Вдруг это смертельно.
— Беру обратно все, что говорил раньше о стриптизе. Этобыло лучшим, что я видел в своей жизни. — Он криво улыбнулся. — Нет,ты — лучшее, что я когда-либо видел. Все в тебе.
Я улыбнулась в ответ:
— Похоже, мы нашли обходной путь.
— Для тебя, возможно. Мне же, хм, сейчас немного…неловко. Но я, по крайней мере, рад, что смогла разрядиться ты.
Я внезапно села, пробужденная к действию.
— Ладно, а почему не можешь ты?
Его улыбка угасла:
— Что? Типа в сортире?
— Нет. Прямо здесь.
— Ты шутишь.
— Нет. — Я почувствовала, как мои губыскладываются в озорную ухмылку. — Справедливость прежде всего. Услуга зауслугу. Я сделала это для тебя, теперь твоя очередь.
— Я… нет. Нет. Я не могу.
— Уверена, что сможешь. Что тут сложного?
— Да, но…
— Никаких но. Не ты ли столько говоришь об открытости исоучастии?
— Эй! Это совсем не то.
— Именно то.
Я повернулась, оказавшись не то чтобы вплотную, нодостаточно близко, и гневно уставилась на него.
— Как ты думаешь, почему я оказалась способна на всеэто? Я думала о тебе. Я представляла тебя на мне, простирая перед тобой своетело. Я раскрылась тебе. Я позволила тебе увидеть все. Я хотела, чтобы тыполучил эту мою часть. И ничего не утаила. И теперь я хочу увидеть то же самое.
Я приблизилась еще и начала стягивать с него футболку.
— Я хочу увидеть, как ты кончаешь. Я хочу увидеть, какты уступаешь этой страсти. Я хочу увидеть твое лицо, когда, касаясь себя, тыдумаешь обо мне.
— А еще говорят, что я красноречив. — На мгновениеон прикрыл глаза. — Не могу поверить, что ты способна меня заставить.
Я рывком стянула его футболку с рекламой мясных консервов«Спам»:
— Я жду.
Сет посмотрел на меня, потом осторожно и нерешительнопринялся снимать брюки. Он бросил их на пол и потянулся к своим восхитительнымбоксерским трусам. Робея, он помедлил и рывком стянул их, как бы боясьпередумать. Я восхищенно оглядела его, впервые увидев полностью обнаженным.Когда мой взгляд остановился между его ног, я с трудом сохранила непроницаемоелицо. Бастьен его недооценил.
— Придется поднапрячься, — заметил он.
— Мне кажется, он уже напрягся.
— Прекрати свои шуточки.
— Извини. Просто расслабься, вот в чем фокус.
Я отсела, восстановив дистанцию между нами.
— Отбрось застенчивость. Просто отдайся чувству.
Он кивнул и сделал глубокий вдох:
— Спасибо, учитель. Можешь повернуться на бок — да.Так. А теперь руку… да, положи ее прямо туда. Отлично.
Он покачал головой и с почти комичным страданием назастывшем лице медленно опустил руку.
— Чтобы сделать это, мне нужно все время смотреть натебя, так что, думаю, на себя смотреть не придется. Если я буду уделять слишкоммного внимания тому, что делаю, выйдет совсем нелепо.
— Ладно, — сказала я, устраиваясьпоудобнее. — Не смотри вниз.
