такой в реальности. Мне все равно, если ты африканец-мошенник, замышляющий меня обобрать. Мне по барабану, если ты мусульманин с четырьмя женами. Мне фиолетово, если ты высокопоставленный партиец. Даже если ты Вэнь Цзябао[84]. Важно одно: ты со мной милый. На остальное плевать.
Я хочу, чтобы ты узнала обо мне. О тебе я знаю много, мы должны быть на равных.
Ты не обязан, правда.
Я так хочу. Мне это нужно. С кем-нибудь поделиться. Пожалуйста.
Ну ладно, давай.
Гари отправляет рекламный снимок, год назад сделанный в Сингапуре, – небрежно одетый, он позирует на фоне пышного тропического сада. Профессиональная фотография высокого качества загружается долго.
Ну ничего себе!
Что?
Я, значит, проболталась, что была влюблена в Гари, и ты шлешь его снимок! Ха-ха! Уф, отпустило. Я задергалась, поверив, что ты и впрямь пришлешь свое фото. Ну ты приколист! А я-то хороша – не просекла, что это розыгрыш! Вот почему ты мне так нравишься – умеешь рассмешить и поднять настроение.
Но это я.
ХА-ХА-ХА
Серьезно, я – Гари.
Насмешил! Классная шутка! У меня были тяжелые дни, разрядка очень кстати.
Я могу прислать другой снимок. Сейчас, погоди.
Ой, ржу не могу!
Гари просматривает отобранные фотографии, ищет что-нибудь такое, где он в неформальной обстановке. Вот, претенциозный черно-белый снимок: 2008 год, в тонстудии он и Элва Хсиао[85] знакомятся с партитурой песни, которую запишут дуэтом. Гари в вязаной шапочке и так выглядит, словно только что встал с постели, но над его обликом поработал профессиональный стилист, и фото публиковалось в авангардном журнале.
Ух ты, крутая фотка! Где ты ее раздобыл? На мой взгляд, песня хорошая, но дуэт Гари и Элвы не получился. А ты как считаешь?
Секунду Гари колеблется, привычка требует говорить о себе в третьем лице, но он себя одергивает, напомнив, ради чего все это затеяно.
Запись далась тяжело, на нас сильно давили. Продюсеры требовали парного исполнения, потому что мы хорошо смотрелись вместе, да еще в то время пошли слухи…
ХА-ХА! Ай молодец! Слушай, в тебе скрытый талант пародиста! А слухи – насчет его голубизны? Всем известно, что они не были парой. Рекламный ход, Элва как ширма. С этими знаменитостями поди разберись, кто кого использует. Сплошная показуха. Вся их жизнь – фальшивка.
Да, я знаю. Потому и открываюсь тебе, чтоб больше не притворяться.
Ну ладно, ты меня сразил. Шутка классная. Очень смешная.
Так ты мне веришь?
Да, я вам верю, господин Гари.
Здорово.
Погоди, я возьму салфетку, от смеха глаза потекли. Теперь расскажи, чем ты сегодня занимался. Как поработал?
Пару недель назад у меня было одно жуткое выступление. Я хотел тебе поплакаться, но ты пропала. Из-за всех этих паршивых халтур настроение было гнусное. Но вот, кажется, удача мне улыбнулась. Меня позвали исполнить песни, которые я сочинил с твоей подачи, и один влиятельный человек предложил мне участвовать в скором большом благотворительном концерте в пользу жертв сычуаньского землетрясения.
Хватит, а? Это уже не смешно.
Я – ГАРИ! Могу доказать. Что тебя убедит?
Так, это и впрямь перебор.
Клянусь могилами предков, я – Гари! Что тебе еще надо? Хочешь, поговорим по Скайпу, чтобы ты меня увидела? Ну давай!
Нет. Может, ты какой-нибудь извращенец?
Пожалуйста, дай мне возможность доказать, кто я такой. Я вправду Гари.
Прошу тебя, перестань. Будь ты Гари, ты бы мной не заинтересовался, все знают, что он голубой.
Не уходи. Останься и посмотри на меня. Мне это нужно.
Ты меня пугаешь.
Умоляю, дай мне еще минуту. Я могу кое-что рассказать, чего обо мне не знает никто, даже мой агент. На внутренней стороне левого бедра у меня шрам в виде звездочки. Я напоролся на штырь изгороди, когда лез в чужой сад воровать фрукты. До дома еле добрался. Мне было лет шесть-семь. Дома я грохнулся в обморок, и мама подумала, что я умер. Эту историю знали только мы с мамой, а теперь знаешь и ты.
Ясно, ты псих. Все, я ухожу.
СТОЙ!
Гари поспешно отправляет неопровержимое доказательство своей личности – снимок, собственноручно сделанный им на морском побережье Ибицы: он сидит на камне, фоном ему золотисто-голубое небо.
Вот теперь мне по-настоящему страшно. Откуда у тебя это фото?
Сам сделал на телефон.
Нет, ты его украл. Ты больной. Я заявлю в полицию. Ты мне противен.
Поверь, я говорю правду.
Прощай, УРОД.
Гари пытается отправлять сообщения, но его заблокировали. Он ежедневно шлет письма, умоляя о прощении, однако через неделю понимает, что Фиби их не читает; скорее всего, она сменила почтовый адрес, заблокировала в мессенджерах, напрочь обрубив все контакты.
24
后顾无忧
Распахни объятья светлому будущему
Через несколько дней Инхой внесла свою долю на банковский счет совместного предприятия, учрежденного ею с Уолтером. Пока что в руководстве компании они были единственными распорядителями финансов, и столь уютная компактность весьма нравилась. Возникало ощущение спокойной надежности, порождавшее желание, чтобы до самого конца проектом управляли только они вдвоем. Понимая, что для затеи подобного масштаба очень скоро потребуются дополнительные директора, Инхой решила поработать над ключевыми аспектами программы, такими как предстоящее финансирование и полная ясность в планах использования здания (какой процент помещений отойдет под общественные, художественные, благотворительные, коммерческие и другие нужды), дабы упрочить свое положение во главе предприятия. И тогда все другие начальники, позже вошедшие в командный состав, будут на вторых ролях, лишь на бумаге значась содиректорами. К тому времени она станет не только правой рукой и сподвижницей знаменитого магната Уолтера Чао, но равным ему основоположником новаторского проекта.
Перечислив деньги, до поздней ночи Инхой составляла служебную записку «Дальнейшие шаги» (нечего откладывать в долгий ящик, решила она), в которой изложила свое видение действий по продвижению проекта в ближайшее время. С утра пораньше она отправила на почту Уолтера эти соображения вместе с уведомлением, что в знак приверженности совместному предприятию внесла свою долю капитала, и выразила уверенность в необходимости использования всего ими достигнутого для ускорения процесса.
Отправив сообщение, Инхой вдруг подумала, что тон его слишком уж деловой и не учитывает добрые личные отношения, укреплявшиеся, похоже, гораздо быстрее рабочего сотрудничества. Она забеспокоилась, поняв, что ее лоцманский навык курсирования в темных водах флирта не столь уж прочен, ибо последнее романтическое плавание состоялось весьма давно, и подруги, утверждавшие, мол, это сродни езде на велосипеде, ошибаются – тут очень легко разучиться. Неприятное ощущение собственной беспомощности усугублялось явными симптомами невладения ситуацией – иррациональными вспышками ревности и подозрительности,
