безоговорочно покорена очарованием его сдержанной музыки. К концу программы все так растроганы и воодушевлены, словно вновь окунулись в некогда простую и чистую жизнь.
Хозяин кафе страшно рад, что чутье его не подвело. Услышав выступление Гари на открытии ресторана в торговом центре, он сразу понял, что исполнитель это настоящий и надо лишь, чтобы он вернулся к тому, что умеет делать лучше всего, – петь. Отбросить весь этот гламурный шоу-бизнес и просто петь!
Об этом он говорит, когда после закрытия бара небольшая компания остается пропустить по стаканчику бренди. За столом Гари, хозяин кафе и несколько его друзей, среди которых тайваньский кинорежиссер, чей фильм запрещен к показу в Китае, и богатая пара, готовящая благотворительный концерт в пользу жертв сычуаньского землетрясения. Все сражены талантом Гари и возбужденно обсуждают свои новые проекты. Кинорежиссер собирается снять фильм на родине Гари и предлагает ему главную роль мигранта-нелегала, который попадает в автомобильную аварию и теряет память. Смелый сценарий предполагает появление героя абсолютно голым и, вероятно, постельную сцену, из-за чего картину почти наверняка запретят или, по крайней мере, сильно порежут в большинстве азиатских стран, но в художественном отношении она станет мощным революционным прорывом. Режиссер потрясен свойством Гари, которое он называет врожденной актерской заразительностью, – способностью вселять в публику оптимизм, несмотря на печаль песен.
Богатая пара приглашает Гари выступить на благотворительном концерте с участием самых крупных эстрадных звезд прошлого и настоящего. Он получит шанс возобновить свою исполнительскую карьеру, представ перед публикой в ином облике и с новым репертуаром. Кроме того, он вновь выйдет к аудитории в тридцать тысяч человек.
Гари улыбается, издает вежливые междометия, но чувствует легкую панику из-за прилива столь внезапного интереса к нему. Мысль о шумных трибунах огромного стадиона порождает тревогу, он уже ощущает вздымающееся волнение и сопровождающую его тошноту, которые не рассчитывал вновь испытать. Нынешняя короткая программа из десятка спокойных песен зарядила его тихой энергией, словно вечерняя пробежка вдоль реки, долгая и неспешная. В какой-то момент он даже подумал, что был бы счастлив еженедельно давать такой концерт до конца своих дней, но теперь вся эта спокойная энергия улетучилась.
– Мы вас не торопим, – говорит мужчина. – Просто подумайте.
Спутница его кивает. Она менее настойчива, сдержаннее в уговорах. Женщина угадывает хрупкое душевное равновесие Гари, его удрученность и сомнение в себе. Во взгляде ее Гари читает понимание своей смятенности и видит в нем настороженность, какая, наверное, заметна и в его глазах. Им обоим хорошо известна эта маска – нахмуренный лоб и слегка отсутствующий взгляд, служащие защитой от боли. Женщина улыбается и мягко присоединяется к хвалебному хору, однако не столь активно подталкивает Гари к участию в больших и сложных проектах. Она выглядит чуть потерянной, отрешенной и мыслями где-то далеко.
– Это возможность создать свой новый образ, – говорит ее спутник. Он явно человек действия, уверенный в своих поступках, привыкший побеждать. – Вы сами видели, как нынче всех покорили. Неброская манера исполнения – гениальный ход, это полная противоположность вашему прежнему сценическому облику. Теперь зрители смогут оценить ваш истинный талант, а вы сосредоточитесь на том, что вам по сердцу, – выступлениях с собственными композициями.
– Вот именно! – подхватывает хозяин кафе. – Инхой, ты согласна?
– Оставьте человека в покое, – говорит женщина, а затем ласково и тихо обращается к Гари: – Не спешите, все обдумайте. Если не сейчас, значит, как-нибудь потом. Вы еще очень молоды.
Перед сном Гари долго принимает душ, чувствуя, что сегодня заснет легко. Нервозность и тревога последних дней сгинули. Он спел десять хороших песен, выступив перед небольшой, но понимающей аудиторией, и впервые за долгое время нормально поужинал. Прежде чем погасить свет, он по привычке заглядывает в компьютер. В мессенджере аватарка извещает, что Фиби в Сети. Уже почти два ночи. Помедлив, Гари печатает:
Привет
Привет
Все нормально?
Да. У тебя?
Гари медлит. Что-то не так, реплики ее приходят с задержкой, раньше она отвечала гораздо быстрее. Похоже, Фиби отвлекается на одновременный разговор с кем-то еще. Гари приучал себя вспоминать о ней равнодушно, однако ее появление в Сети вызывает былую радость. Он пытается сохранять спокойствие, но волнение пересиливает.
Куда ты пропала? Я беспокоился
Завал работы
Ты и ночью работаешь, что ли? Почему ни разу не вышла в Сеть?
Гуляла
Каждый вечер?
Угу
С кем?
С друзьями
С какими друзьями?
Ты их не знаешь. Что за странные вопросы?
Ничего не странные. Я тревожился, все вечера ждал тебя, а ты не появлялась
Тебе делать, что ли, больше нечего, как ждать меня вечерами? Дурь какая-то
У тебя появился парень?
Не твое дело. Давай сменим тему, а то у меня портится настроение
Ладно
Она рассказывает о своей работе, всё те же истории про тех же девушек. Но ему это совсем не интересно. Фиби пропала на две недели, а теперь грузит его скучными байками о своих сотрудницах. Им нужно поговорить о серьезных, значительных вещах. Например, о его сегодняшнем выступлении в баре. Он так долго ждал возможности поведать нечто важное о себе, и теперь его охватывает раздражение. Непонятно, что происходит, только все не так, прежде такого не бывало. Гари вспоминает о собранной мозаике своей жизни, но теперь она кажется ненужной, поскольку собеседница не проявляет к нему интереса. Она говорит и говорит, а он лишь изредка угукает в ответ. Фиби не чувствует, что он по горло сыт банальными подробностями ее работы. Раньше она всегда улавливала его настроение, а сегодня ее как будто нисколько не заботит, уныл он, встревожен или радостен. Для нее важна лишь нудная повесть о ее службе, которую он уже слышал сто раз.
Прости, внезапно перебивает Гари. Я хочу кое-что тебе сказать.
Фиби чуть мешкает с ответом.
Что такое? Похоже, новость скверная.
Напротив, добрая. Радостная.
Однако хороший настрой вдруг пропадает. Все радостное возбуждение схлынуло. Долго сдерживаемое желание открыться перед ней изнурило его, он будто сдулся.
Ну говори…
Похоже, ей совершенно не интересно, что́ он собирается сказать. Но Гари понимает: если сейчас промолчать, жизнь его всегда будет прежней, неизменно одинокой. Момент не самый удачный, но сколько еще можно ждать? Гари приказывает себе быть смелым.
Я хочу прислать тебе свое фото.
Уф! Ты меня напугал. Я подумала, ты сообщишь о каком-нибудь смертельном недуге вроде рака поджелудочной или СПИДа.
Нет, просто хочу послать свое фото, чтобы ты узнала, кто я.
Я же говорила, мне безразлично, кто ты
