я развела руками. – Я половину жизни провела за учебой. Помню только, что в детстве любила играть в догонялки. Но сомневаюсь, что хотела бы заняться этим теперь.
Удивление во взгляде Рафаэля сменилось сочувствием. Всего на пару мгновений. Потом он закинул ногу на ногу и с видом гордого знатока принялся перечислять:
– Победа в сражении. Ощущение превосходства. Вкусная еда. Секс. Выпивка…
– Погоди.
– Выпивка? Рогатая, ты правда думаешь, что упиться перед балом, где нас ждет важнейшая битва, это хорошая идея?
– Нет, – я чувствовала, что стремительно краснею. – Другое.
Потребовалось несколько секунд, чтобы до Рафаэля дошло. Чем шире становилась его улыбка, тем туже затягивался горячий узел у меня в животе.
– Если уж я умру, то хотя бы зная, каково это – быть с мужчиной, – протараторила я, отведя глаза.
– Отлично. Ты хотя бы знаешь, что это должен быть мужчина. Круг поиска партнера на эту ночь для тебя заметно сужается, – Рафаэль постукивал пальцем по идеально выбритой щеке.
Ох, как мне хотелось тоже стукнуть его! Только посильнее, чтобы не прикидывался идиотом.
– Только учти, рогатая, я не подпущу к тебе кого попало. Раз уж ты считаешь, что это твоя последняя ночь, она должна быть особенной, – продолжал издеваться Рафаэль. – Хочешь кого-то из слуг Розы? Или остановимся у ближайшей таверны? Последнее я бы, конечно, не советовал…
– Рафаэль, – проскрежетала я, уже десять раз пожалев, что завела эту тему.
– Только не говори, что хочешь навозника-Каяна, – Рафаэль скорчил знакомую мину отвращения. – Он тебе совсем не подходит.
– А кто подходит? – Я едва не плевалась раздражением, как ядом. Была готова прямо посреди дороги выскочить из кареты, лишь бы не унижаться еще больше.
И тут в нос ударил цветочный запах. Рафаэль снова был слишком близко, когда шепнул:
– Я. Тебе подхожу только я.
Он сжал мои плечи и был так близко, что поцелуй мог случиться уже на следующей кочке. Однако сам Рафаэль не спешил сокращать расстояние.
– Ты уверена, что хочешь этого? Хочешь меня?
Я даже вдохнуть не успела, а Рафаэль уже отстранился. Между нами снова была пустота глубиной с вытянутую руку.
– Не отвечай, Тиа. Хорошо подумай. А если решишься, то ты знаешь, где моя спальня. Я буду ждать.
Глава 26. Одно целое
«Природа делает вампиров неуязвимыми не только для естественной смерти, но и для болезней. Тем удивительнее, что тела этих существ часто работают как человеческие, несмотря на то, что сердце их качает чужую холодную кровь».
Физиология существ, отличных от человеческих
После стука сердце лишь дважды ударилось о ребра. Потом дверь открылась, пропуская меня в чужую спальню. Ноги подгибались на каждом шагу, но я знала, чего хотела, и твердо следовала за Рафаэлем.
Вместо приветствия после короткой разлуки он поцеловал меня в краешек рта, не позволяя ничего большего. Отстранился и внимательно заглянул в глаза. Действительно ли я готова? Действительно ли знаю, на что соглашаюсь?
Я выдержала его прямой взгляд и в награду получила легкую улыбку.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – Рафаэль указал на столик, где уже дожидалась своего часа неоткрытая бутылка вина, но я помотала головой.
– Хочу запомнить все. До мельчайших деталей.
– Значит, не сбежишь?
Вместо ответа я прижалась к его губам своими. Наши сознания уже привычно сплелись, и я показала то, что крутилось в мыслях с того момента, как мы договорились об этой ночи.
В моих фантазиях не было ни грамма одежды, ни толики сомнений. Я не знала, как это будет, но воображение полнилось смущающими образами, от которых кипела кровь.
Все-таки я училась в школе, а там девушки и парни заводили отношения. Целовались. Спали друг с другом… А потом в спальнях и купальнях общежития обсуждали это. Слухи ползли. Я знала, что бывает, когда мужчина и женщина испытывают страсть друг к другу.
Однако… не умела ее проявлять сама.
Рафаэль снял с меня плотную накидку, развернул так, что я увидела себя в зеркале, и шепнул:
– Взгляни на себя, Тиа.
Его голос чуть дрожал, как и дыхание, что щекотало мне мочку уха. Я не видела в отражении, но чувствовала, как ладони Рафаэля скользят по моему телу. От талии к бедрам, затем снова вверх, собирая легкое белое платье складками. Он почти достиг груди, но задел ее лишь костяшками пальцев, а затем снова опустил руки к животу.
Я видела, как скользит на мне платье. Ткань была совсем легкая, полупрозрачная. Этот наряд никогда не предназначался для того, чтобы его носили на голое тело. Это была скорее накидка на основное платье.
Юбка поднималась вверх, а затем вместе с руками Рафаэля падала вниз. Пламя свечей дрожало от нашего частого, тяжелого дыхания, что сплеталось и звучало в унисон. Отблески огня танцевали на моем теле и в отражении, игриво подсвечивая то, что крылось за полупрозрачной тканью.
– Где твое белье, Тиа? – хрипло спросил Рафаэль, когда его руки наконец поднялись выше. Рафаэль накрыл прохладными ладонями мою грудь и сквозь ткань поймал между пальцев затвердевшие соски.
Я в блаженстве прикрыла глаза и откинулась назад, спиной прижавшись к груди Рафаэля. Он усилил нажим и чуть оттянул соски, заставляя откликнуться стоном.
– Тиа, – он чуть прикусил мочку уха, но не до боли. – Не закрывай глаза. И отвечай на мой вопрос.
Это так странно. Наблюдать, как кто-то мнет и ласкает мое тело, но не видеть его самого. Мою грудь будто сжимал невидимка, оставляя следы призрачных пальцев на мягкой, налитой желанием плоти.
– Оно в комнате.
– Тебя кто-нибудь видел?
Он дернул за ленту над лифом, и одна лямка перестала существовать. Ткань медленно поползла вниз, но не оголила грудь. Лиф еще держался на второй лямке.
– Кто-то видел, – честно сказала я, мечтая, чтобы Рафаэль перестал задавать идиотские вопросы. Я не хочу думать ни о чем, кроме этого момента.
Интересно, если бы я не заглушила Яснару, что бы она сказала? Одобрила бы мое решение расстаться с девственностью накануне вероятной смерти? Или отругала бы за безрассудство и пустую трату времени?
– Тебя видели, а ты все равно пришла ко мне? Тиа… Слухи о нашем романе больше не слухи, понимаешь? И теперь они станут громче.
– Плевать, – успела выдавить я, а потом охнула. Губы Рафаэля прижались к моей шее.
Я ожидала укуса, но жаркая ласка языка не сменилась болью ни сейчас, ни потом.
Рафаэль, не отрываясь от меня, потянул за вторую ленту, и платье с тихим шелестом соскользнуло с меня, как роса с травинки. Зеркало отражало мою наготу
