замахивается – эгей!
Но и Карачун не дремал. Он сразу, едва «Эгей!» заслышал, посох в ее сторону направил, да тут же луч с его конца сорвался, яркий и быстрый, молнии подобный. Едва-едва Ягодина от молнии той увернулась, да, больше не рискуя подниматься высоко, по-над самой землей через тот же вираж вернулась обратно.
– Что там? – спросил Андрейко.
– Стреляет, басурман, – отвечала летчица-разведчица. – Палит, почем зря.
– Вот, аспид! Что делать будем?
– Окружать!
Она махнула рукой и подошедшему лешему-воеводе отдала распоряжение. Вскоре темная масса войска заколыхалась и двинулась вправо и влево, охватывая поляну по кругу.
– Сарынь-полынь! – восхитился леший четкостью перестроений, и вообще, грандиозностью событий. – А потом чего?
– Ждем! – коротко сказала Яга. – Покуда ждем. Как станут все на номера, пойдем вперед. И задушим эту гадину!
Эх, знали б, какую темный придумал для них западню, поостереглись бы!
– Ууууу! – завыл Карачун от радости и возбуждения, когда придумал свою хитрость. Или подлость. Ну, кто такие мелочи различает, где хитрость, где подлость? Все зависит от точки зрения и от знака приложения силы – к себе или от себя. Но, кто бы что ни думал по этому поводу, все, им намеченное и поставленное за цель, должно быть выполнено!
Вот что втолковывал волкам и медведям из личной свиты Карачун.
Вообще же, чувствовал Злозвон благорасположение и глубинную поддержку темных сил, потому был спокоен и уверен. Силы те транслировали и внушали ему то, что он и так всегда знал: ты в своем праве!
Да! Он в своем праве!
Никто не помешает ему осуществить задуманное! Захватить власть в Русколанском лесу! Для начала. А там, как пойдет. Глядишь, и вся Явь ему покорится. Не сразу, конечно, но он, собственно, и не торопится особо. Пока не торопится. И времени, и выдержки ему хватит. Просто волшебный лес начнет потихоньку расширяться, прирастать окружающими землями, наползая на них, как наползает на пограничье пустыня, или тундра. Никто и не заметит, как вся земля Русская станет славить не Деда Мороза, а его, Карачуна. Кстати, первая строка его плана уже выполнена, Русколанский лес – под ним.
Эта мелкая фронда, что собралась вокруг, его не заботила. Подумаешь! Лешие да кикиморы! Стоит Ягу с ее железками сшибить на землю, как горе воины разбегутся и попрячутся по норам. И все сразу станет тихо и спокойно. А кто еще? Единственного, кто действительно представлял угрозу, он устранил. Да так, что никогда уже не вернется он обратно! Никогда! Можно забыть и не вспоминать.
Кстати, кто-нибудь знает, зачем ему теперь бывший Мороз Иванович нужен? Никто не знает? Тогда знает он сам: а ни зачем! Ну и что, что брат? Брат – не профессия... Вот именно! Сам он, много хорошего от брата имел? А ничего не имел! Абсолютно! Брат предпочитал держать его в тени, подальше от праздника жизни. Ну и что, что не он так устроил мир? Кому от этого легче? Мог бы попытаться хотя бы слово замолвить... Ясно, перед кем. Не попытался!
Так что... Зачем его сохранять, даже в таком, поверженном и недееспособном состоянии? Ясно же, что незачем. Не стоит оставлять Морозу свет Ивановичу даже малейшую, даже предположительную возможность однажды вернуться за своим, и вновь встать против него. Нет-нет, это как минимум было бы недальновидно. Изо льда пришло, в лед да и обратится! Лед, если что, холодный, без обмана.
А вот Снегурка – совсем другое дело. Вроде, пигалица, и что в ней такого особенного? А не скажите! В волшебном лесу простой девчонке взяться неоткуда. В принципе. Отсюда, главный вопрос: кто ее родители? Уууу, совсем не праздный вопрос! Ой, чует он, что с маленькой помощницей все очень и очень не просто. В общем, девицу от общей массы отсечь, да к рукам прибрать! И не выпускать более! Глаз не спускать! А там поглядим, разберемся, кто такая, кто родители и, соответственно, кем через нее вертеть будем.
Возможность манипулировать кем-то Злозвон ощущал и предвкушал, как любитель выпивки чувствует тончайший запах, шлейф от припрятанного жбана бражки.
Уууууу! – ликовало его пакостное нутро. А что еще? Не душа же.
Тем временем Бармалей, которого и свои, и чужие уже списали со счетов, с чем он сам категорически был не согласен, остановился на распутье. Скользил он, значит, не напрягаясь, в своих легких тихоходных валеночках по заснеженному Русколанскому лесу, думы всякие думал, и вдруг – бац! – развилка. Причем классическая, как он и представлял себе по старым книгам с картинками, с большущим валуном-камнем прямо посередине дороги и собой в качестве богатыря перед ним. Камень был такой огромный, что путник подумал: уж не Волат ли его тут установил? А больше и некому. Никого другого, кто смог бы проделать такую дорого устроительную работу, и кому это вообще было бы нужно, Бармалей не знал.
На плоском боку камня, обращенном к дороге, было высечено:
«Направо пойдешь – ни фига не найдешь.
Налево не ходи – оно тебе не надо.
Прямо и вовсе не пройдешь – дороги нет.
Вертайся обратно и крепко подумай,
нужен ли ты кому там, куда собрался?»
«И как прикажете сии указания понимать?» – подумал Бармалей озадаченно и даже в некотором замешательстве. Нет, он вообще был парнем сообразительным, и тут сразу смекнул, что инструкция на камне рекомендовала ему возвращаться туда, откуда он прибыл. Да что там рекомендовала! Прямым текстом буквально посылала по конкретному адресу. В другое время он, быть может, к совету прислушался, но сегодня ему нужно было именно туда, где ни фига не найдешь, где «оно тебе не надо», и где просто «дороги нет». А вот возвращаться назад ему совсем не хотелось. Собственно, что тут думать? Уже все думано-передумано и не один раз. Итить надо!
Осерчав на бестолковые указания, Бармалей подбил носком валенка кусок наледи и с размаху запустил им в распутный камень. Пуф! – вспучилось от почти неслышного удара снежное облачко и быстро отлетело в сторону. На камне, как раз на пункте втором, осталось белое пятно налипшего снега. И тут же с верхушки камня с обычным бестолковым криком сорвалась Пуганая ворона, которую Борис со своего местоположения даже не видел, и кубарем понеслась куда-то налево, как раз туда, где ни фига не найти.
