парного молока. – Давай я возьму твою авоську, а то мы так не успеем к обратному поезду. Нам еще в книжный магазин, заказ забрать. Мне ж учебник из Москвы выслали, будь он неладен, этот немецкий! – сетовала она, взваливая на плечо свою ношу и забирая у меня из рук авоську с яблоками.
Двоюродная сестра казалась мне очень взрослой и основательной, а как иначе: целых пять лет разницы! Солидный возраст для груза ведения деревенского домашнего хозяйства, да тут еще и присмотр за городской неумехой. А не умела я, по ее мнению, практически все! От дойки коровы до элементарной прополки сорняков. Умаявшись со мной за день в отсутствие взрослых членов семьи по причине их занятости покосом, словно уставший репетитор – нерадивому ученику, она решила устроить нам переменку: поездку в соседний город на ярмарку. Молоко с утренней дойки было аккуратно перелито в банки, сложены в авоську отборные яблоки для учителя немецкого языка, живущего неподалеку от станции. Осталось только все грамотно рассчитать и спланировать. Трясясь в электричке, я несколько раз прослушала наш план действий до приезда взрослых: мы бежим на ярмарку и становимся в конце торговых рядов – «место, знамо дело, ходовое» и молоко купят быстро; потом мчимся в книжный забирать учебник и уже на станции отдаем «барашку в кармашке»128 в виде белого налива очень строгой учительнице немецкого языка. С ней у моей сестры трудно складывались отношения. Потом купить разные бытовые нужности. Главным пунктом был с трудом добытый и заказанный в Москве учебник по немецкому языку.
– Ну, справились, вроде все успеваем, – двоюродная сестра заправски засунула полученные за молоко купюры в лиф. – Сейчас заберем учебник и на электричку, а то следующая только ночью.
Выйдя из книжного магазина, мы узрели собравшуюся толпу людей и нечто очень большое, возвышающееся над этим столпотворением.
– Что это там, интересно? – поднявшись на носки, как балерина, пыталась разглядеть я.
– Знамо что, животину таскают по площади. Неделю как цирк приехал, – ответила двоюродная сестра, рассматривая новый учебник по немецкому языку для выпускных классов.
– А какую животину? – уже поднявшись на крыльцо магазина, силилась разглядеть происходящее я.
– Какую, разную, что привезли – ту и водят людям на потеху, – ответила она, бережно заворачивая новый учебник в газету. – На вот, положи в авоську, чтобы не испачкать. Яблоки чистые, а мою сумку сейчас в лабазе наполним, пошли уже.
– Послушай, – я спрыгнула с крыльца. – Давай посмотрим, очень интересно, и план твой мы не нарушаем! Время же есть еще, молоко быстро купили, ну хоть одним глазком глянем! – взмолилась я, упрашивая сестру.
– Неинтересно мне на праздность глупую глазеть, да и животин жалко, – серьезно ответила двоюродная сестра. – Ну, ладно уж, – сжалилась она, видя, как я расстроена отказом. – Иди, я пока в лабаз схожу и подойду за тобой. Смотри, никуда! Чтоб стояла на одном месте, не дай Боже нам опоздать на электричку и вернуться в ночь. Бабушка всыплет нам по перво число!
Последние слова двоюродной сестры я уже не слышала, как и не стала размышлять над ее жалостью к животным, вспомнив, как она лихо очищала свежую кроличью шкурку. Ноги несли меня к толпе зевак.
Протискиваясь через толпу, я увидела гору. Гора медленно поворачивалась, приводя собравшийся народ в восторг, выражавшийся единым воплем и редкими фольклорными возгласами.
Гора стояла на столпах; протиснувшись вперед, я рассмотрела цепь на одном из столпов – это была нога. Я подняла голову и увидела огромного слона. Слон кружился на одном месте возле колышка, буквально по длине повязанной на ноге цепи. Цепь удерживала его ногу. Тем не менее, колышек был крошечным и едва вбитым в землю. Хотя цепь была крепкой, мне казалось странным, почему животное, способное с корнем вырвать стоявшее рядом дерево, не может освободиться и сбежать.
– Почему он и не убежит? – ошарашено произнесла я, глядя, как гигант неустанно кланялся собравшимся людям, словно заведенная курочка–игрушка из местного сельпо. Люди улюлюкали, смеялись, кто-то пытался дотронуться до хобота слона.
– Еще чище придумаешь, – отозвалась стоящая рядом пожилая торговка. – Он же прирученный.
– А если он приручен, то почему на цепи? – продолжала допытываться я.
– Так их в детстве привязывают к колышку, вот они и не убегают от него, – сказал покуривавший пахучую папироску пожилой мужчина за мной.
Я представила беззащитного слоненка, привязанного к колышку. Как он толкал и тянул цепь изо всех сил, пытаясь освободиться. Но колышек для него тогда был слишком крепок. Представила, как слоненок уснул, исчерпав все силы, как на следующий день опять пытался вырваться вновь, и на следующий… – слезы хлынули из моих глаз, и я заревела в голос!
Толпа притихла и сфокусировалась на моей персоне. Стоящий позади меня мужчина быстро погладил меня по голове. Торговка достала платок и с причитаниями принялась тереть слезы на моем лице, повторяя как заведенная:
– Ну будя, будя! Так горевать-то! – Периодически она переключалась на мужика позади меня: – Старый дурак, довел девку до слез своими байками.
Вдруг все замолчали. Тишина стала звенящей, некоторые люди поспешно стали расходиться. Слон повернул голову в мою сторону и развернулся всем корпусом, пытаясь дотянуться до меня хоботом. Передо мной стояло мощное животное, которое не убегало, потому что думало, что не может убежать. Память о слабости, которую он ощутил вскоре после рождения, навсегда осталась в его голове. Но самое худшее, что не отпускало меня: он даже не пытался поверить в свои силы! Животное приняло свою слабость как данность и покорилось судьбе. От этих мыслей отчаянье с еще большей силой навалилось на меня, и я стала рыдать еще громче.
Слон, не шевелясь, внимательно смотрел на меня. На минуту мне показалось, что я увидела слезу в складочках его глаз. Он тяжело вздохнул, сдув пару осенних листьев с деревьев, и попытался дотянуться до меня хоботом. Я сделала шаг навстречу в порыве охвативших эмоций. Хотелось прямо обнять слона, прижать к себе. Он же стал ощупывать мои руки хоботом, словно что-то искал. Я сделала шаг еще ближе. Слон уже мог бы обернуть меня хоботом всю. Неожиданно он потянул к себе мою авоську, в которой лежали обещанные учительнице яблоки и новый учебник двоюродной сестры.
Я попыталась отстранить руку с авоськой в сторону, намереваясь сама угостить яблоком слона. Но слон не разжал хватку. Я потянула сильнее. Слон не ослаблял и крепко тянул в свою сторону. Мое неизбежное смятение перед величиной нового друга, конечно, дало слону фору, и он резко вырвал авоську. Я не удержалась и
