– на этот раз внимательно. Над головой у неё был прозрачный стеклянный купол. Кругом были красивые стеклянные лампы, расставленные на изящной мебели. Должно быть, они находились в одном из дворцов.
– Как наша Конья? – спросила Мари, когда мама вернулась. – Миро её тоже расколдовал?
– Да, она снова стала снеголикой… Надо сказать, в этом виде она выглядит… довольно устрашающе.
– Она и в виде женщины выглядела устрашающе, – заметила Имоджен. – А Казимира?
Мамина улыбка погасла.
– Боюсь, чары на неё не подействовали.
Они помолчали, сидя на краешке кровати. Имоджен гадала, что же не так с принцессой. Она подозревала, что король Чтибор вряд ли обрадуется, если любимая дочка вернётся к нему в виде лягушки.
– Каково было быть зайчихой? – спросила Мари.
Мама наморщила лоб.
– В облике человека я гораздо больше чувствую себя собой, – ответила она. – Хотя, признаться, когда я была зайчихой, то порой ощущала, что у меня есть другая сущность, и эта сущность берёт верх. Единственное, что удержало меня от того, чтобы сдаться и уступить, – это вы, мои девочки. Я знала, что должна остаться рядом с вами, чтобы беречь вас и помогать, чем смогу.
– А как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила Имоджен.
– Я чувствую себя прежней, – ответила мама. – Да, я просто снова чувствую себя человеком. Но если быть совсем честной, я не уверена, что когда-нибудь смогу полностью стать прежней. Бывает такой опыт, который… меняет тебя навсегда.
Имоджен было немного грустно слышать подобное.
Должно быть, мама заметила это.
– Но это совсем не обязательно перемены к худшему, – добавила она. – Эти события делают нас теми, кто мы есть. Точно так же, как – теперь я хорошо это понимаю – ваши приключения изменили и заново сформировали вас обеих.
Мари подобрала под себя ноги, сжалась в маленький комочек посреди кровати.
– А если человеку не нравится то, как он изменился? – прошептала она. – Что, если он хочет измениться обратно?
В первый момент Имоджен не поняла, о чём спрашивает её сестра. Потом она вспомнила, что сказала Мари на болотах: «…Этот кошмар повторяется снова и снова, без конца… Я до сих пор вижу это как наяву. Старая королева умирает и умирает, Имоджен! Я не могу это остановить».
Мама долго смотрела на Мари – смотрела серьёзно, как на взрослую.
– Тебе пришлось очень много пережить, милая. Но поверь мне, никакие переживания не длятся вечно… Всё пройдёт, я тебе обещаю. Что тебя тревожит?
– Старая королева Валкахи, – ответила Мари надтреснутым голосом. – Я всё время вижу её… вижу, как её убивают. Я не помешала Аннешке сделать это! Я просто стояла…
Мама помолчала, её губы беззвучно шевелились, подбирая слова. Наконец она остановилась на главных.
– Мари, – негромко сказала она. – Это не твоя вина. Порой ужасные вещи просто происходят, понимаешь? Они не имеют к нам никакого отношения. Мы не можем… не всегда можем предотвратить их. Откровенно говоря, даже пытаться сделать это может быть очень опасно.
Мари не поднимала глаз.
– Я хочу перестать думать об этом.
– Можно попробовать поговорить о тревогах, это часто помогает, – осторожно предложила мама. – Ты же знаешь, что всегда можешь поделиться со мной… Может быть – если ты, конечно, захочешь – мы могли бы поговорить об этом с психотерапевтом?
Мари еле заметно кивнула.
«Разговаривать с мамой стало гораздо проще, – отметила про себя Имоджен. – Теперь она слушает нас и верит тому, что мы говорим».
Их разговор был прерван громким кудахтаньем. Угадайте, кто вбежал в спальню? Конечно же, Фред и Фрида!
Великуры с разбега запрыгнули на кровать. Огромные, почти взрослые птицы, они были слишком велики даже для дворцовой постели, но мама и не подумала их прогонять.
Фрида потёрлась своей длинной шеей о руку Имоджен. Фред устроился между девочками и заквохтал от удовольствия.
– Привет? – раздался голос от двери.
Имоджен подняла голову и увидела Миро. Его волосы так отросли, что почти закрывали глаза.
– Миро! – завопила Мари.
Сёстры выпрыгнули из кровати и побежали навстречу своему лучшему другу.
Глава 104
Радость поселилась в Недобыте, тёплая и светлая, как солнце. Все, от лучников и монахов до музыкантов и стекольщиков, были счастливы, что остались живы.
Аннешка недооценила Безымянные горы и магию Недобыта. Как недооценила желание жителей города быть свободными.
После того как все узнали правду о Богоше, город уже не мог быть прежним. Стало известно, что Богош на протяжении долгих лет изгонял и убивал перевёртышей, а также скрывал все возможности для обучения новых оборотней.
Он закрыл от горожан Королевский дворец. Он заколдовал дворцовый сад. Он запер вход в библиотеку.
После смерти Богоша все орхидеи таинственным образом исчезли. На их месте очутились сотни людей – простых горожан, которые осмеливались требовать ответов у мага. Теперь они толпой потянулись прочь из сада, на ходу разминая вновь обретённые руки и ноги.
Многие жители Недобыта поражались тому, как Богошу так долго удавалось водить их за нос. Неужели он наложил чары на всю долину? Королева Ольга и королева Нела так не думали…
Богош так усердно проводил время в пирушках и праздниках, так ловко представал нелепым неумёхой, что многие люди поверили в его безобидность. «Да что вы, как он может замышлять что-то дурное! – думали они. – Ведь это недотёпа, каких свет не видывал! Он даже причесаться как следует не может».
Но на самом деле Богош был каким угодно, только не безобидным.
Миро помнил, как Богош притворялся, будто его магия настолько слаба, что он даже не может как следует разлить чай. А в это же самое время он держал пленниками сотни людей, которых превратил в горные цветы.
Ещё Миро помнил, как маг отрицал, что он перевёртыш. Но на самом деле он долгие годы собирал и копил магию для себя одного. Его беспомощность была лишь маской.
– Нет ничего опаснее, – сказала бабуля Нела, – нелепого правителя.
В этот вечер в Недобыте был праздник. Проходил он в библиотеке. Это был праздник не только победы над врагами, но и торжественного открытии библиотеки для горожан.
Граждан приветствовал Отакар, одетый в свою самую нарядную мантию. Двери библиотеки были широко распахнуты, лампы на болотном газу зажжены на полную мощность.
Всем гостям было позволено рыться в шкафах, брать и листать любые книги.
– Простите, не повредим ли мы пергамент, если будем трогать его руками? – спрашивал время от времени какой-нибудь робкий гость.
– Ах, какой вздор! – отмахивался Отакар. – Не хотите ли полистать книгу?
Вскоре кто-то заиграл весёлую музыку на старинной гитаре с множеством струн. Некоторые гости
