я хочу — это пойти домой, принять душ и уснуть.
— Ты молодец. Не многие могут сделать то, что сделала ты.
Я нажимаю кнопку вызова лифта с чуть большим усилием, чем нужно.
— Ты имеешь в виду, что не каждый смог бы дать показания против своей биологической матери, которая, как оказалось, является наследницей наркокартеля и к тому же убийцей? — спрашиваю я с язвительной ухмылкой, пытаясь отнестись к этому легкомысленно.
— Ты понимаешь, о чем я. Это дерьмо было жестким для свидетелей, и я знаю, что для тебя это было чертовски тяжело.
— Да. — Это все, что я могу честно сказать.
— Значит, ты не планируешь говорить об отставке?
Я вскидываю голову.
— Что?
— Я видел бумажную копию на твоем столе, когда пришел взять у тебя степлер. — Его улыбка, слабая и терпеливая, полна грусти. — Я надеялся, что ты скажешь мне заранее, а не просто исчезнешь.
Его слова пронзают мое сердце.
— Я бы так не поступила. — Мой тон мягкий, когда я признаюсь. — Я планировала сказать тебе.
Как только двери лифта открываются, и мы заходим внутрь, он нажимает кнопку парковки. Я вздыхаю и прислоняюсь к стене.
— Я просто хочу незаметно ускользнуть. Без всякой шумихи. — Мои губы кривятся. — Чтобы остальные не радовались, что я ушла.
Тим поджимает губы.
— Они мудаки. Мы с тобой оба это знаем. Наступает короткая пауза, прежде чем он шепчет. — Я чертовски горжусь тобой.
— Спасибо.
Я опускаю подбородок, чувствуя себя неловко от похвалы, особенно после того, как мои коллеги избегали меня как чумы на протяжении всего процесса и вынесения приговора. И неважно, что улики доказывали, что я не имела никакого отношения к Сантилья и не знала о своей связи с ней до тех пор, пока наша операция под прикрытием не пересеклась с операцией Луки.
Мы выходим из лифта, и я направляюсь к своей машине с ключами в руке, но останавливаюсь от удивления.
— Что… — Тим остановился на полуслове, видя блондинку, ожидающую у моей машины. Он бормочет что-то невнятное и спрашивает. — Ты ее знаешь?
— Да. — Улыбка, появившаяся на моем лице, становится гораздо менее хрупкой. — Знаю. — Повернувшись к нему, я говорю. — Увидимся завтра.
Он переводит взгляд на нее, затем кивает.
— Хорошо. — Отходя назад, он усмехается. — И завтра я приглашаю тебя на обед, так что не строй планы.
Я добродушно закатываю глаза. Как будто у меня были какие-то планы.
— Поняла.
Он разворачивается и идет к своей машине, стоящей в другом конце прохода, а я направляюсь к своей.
И к сестре.
Подойдя к своей машине, я нажимаю на брелок, чтобы отпереть ее, и приподнимаю бровь.
— Я вообще хочу знать, как ты попала на охраняемую парковку?
Когда она ухмыляется, у меня перехватывает дыхание от того, насколько мы похожи.
— Наверное, нет. — Она пожимает плечами. — Я бы все равно тебе не сказала.
Как только мы забираемся на свои места, я кладу свою сумочку и портфель на заднее сиденье, за среднюю консоль, и пристегиваюсь.
Я трогаюсь и направляюсь к выезду с парковки.
— Так что тебя привело?
— Просто проверяю тебя. Хотела узнать, как ты держишься. Особенно после прочтения дневника и в связи с завершением дела.
Я настолько ошеломлена ее ответом, что сбрасываю ногу с педали газа.
— Ого, — говорит она со смехом. — Не ожидала такой реакции.
У меня вырывается сдавленный смех, и я заставляю себя вернуть самообладание.
— Извини.
По правде говоря, она застает меня врасплох. Камила снова появляется из ниоткуда, но на этот раз, чтобы проверить меня — просто так. Не потому, что ей что-то от меня нужно, а потому, что ей… не все равно.
Это откровение наносит эмоциональный удар прямо в сердце, потому что я впервые чувствую, что не совсем одинока в этом — в том, чтобы справляться с последствиями.
— Я в порядке. — Я не смотрю на нее, пока выезжаю на дорогу. — Тебя куда-нибудь подбросить?
— Нет. Я подумала, может быть, мы проведем вечер у тебя дома.
Мои брови взлетают вверх.
— О. Хорошо. Это…
— Это не то, что ты ожидала от меня услышать? — весело заканчивает она.
Я вздрагиваю.
— У меня от тебя взрывается мозг.
— Ты устала, и все, что ты хочешь сделать, это отдохнуть. Я понимаю.
— Что ж, — отвечаю я. — Ты не совсем неправа. — А потом поспешно добавляю, глядя на нее, — Но я хочу пообщаться с тобой.
Она улыбается, и следующие несколько минут до того, как я подъезжаю к своему дому, проходят в легком, комфортном молчании. Поездка домой позволяет мне сбросить с себя часть стресса, который меня мучает.
— Ты уже начала собираться? — спрашивает она, когда я нажимаю кнопку открывания гаража и загоняю машину внутрь. Выключаю зажигание и бросаю на нее взгляд, пока закрываются ворота.
— Как ты…?
Она бросает на меня грозный взгляд Пожалуйста, перестань задавать очевидные вопросы.
— Давай просто разберемся с этим. Вероятность того, что я все знаю, составляет девяносто девять процентов. — Она поднимает указательный палец. — Я знаю, что тебе пришлось сменить фамилию на Джонс, что, хочу добавить, скучно и в то же время великолепно, потому что мы все знаем, что это распространенная фамилия.
Поднимая другой палец, она продолжает.
— Я знаю, что ты увольняешься со своей работы и подала заявление о приеме на другую работу в Манчестере, Англия. — Она поднимает третий палец. — И я знаю, что ты еще не разговаривала с Мэнни.
Когда я смотрю на нее, она просто пожимает плечами.
— Я училась у лучших, кого мог предложить дядя Сэм, прежде чем решила стать самостоятельной.
Решительное выражение ее лица говорит мне о том, что пока я не выужу из нее больше информации. С легким вздохом я забираю свои вещи из машины и, не говоря ни слова, закрываю дверь. Как только отпираю дверь таунхауса и вхожу внутрь, она следует за мной.
— Ты должна рассказать Луке о Мэнни.
— Как, черт возьми, я могу ему это сказать? — я выдыхаю с раздражением, ставя сумки на стул. Мой тон насмешливый и язвительный. — Кстати, мой отец — тот самый информатор, с которым вы работали. У меня не только мать — гребаная убийца, но и настоящий отец занимался контрабандой наркотиков?
Она опирается бедром о спинку дивана.
— Все вышеперечисленное.
Я спешу на кухню, чтобы налить себе бокал вина. Потянувшись за бокалом из шкафа, я замираю.
— Два бокала?
— Нет, спасибо.
Я поворачиваюсь и с любопытством смотрю на нее.
— Потому что ты не пьешь или…
Она улыбается.
— Потому что я думаю, что тебе это нужно больше, чем мне.
