Отлично. Влезаю в окно и иду по знакомому маршруту. Нахожу комнату… Не ту, в которой мы с Надей уединялись, а ту, в которой она вроде живёт.
Встаю перед дверью и поднимаю руку, чтобы постучать, но в этот самый момент в конце коридора появляется комендантша, которая только что выпроводила меня с вахты. Она выплывает с лестницы и что-то громко говорит своему спутнику, которого мне не видно. Она уже начинает поворачивать голову в мою сторону, поэтому единственная возможность остаться незамеченным — это войти в комнату.
Не раздумывая, я толкаю дверь, предполагая, что она, скорее всего, заперта, но нет! Она поддаётся и резко распахивается, а я влетаю внутрь. Влетаю и останавливаюсь, как вкопанный.
— Ты почему дверь не запер? — тихо, без выражения, одними губами произносит Надя, глядя на меня, и одновременно с ней другой человек, а именно, особь мужского пола, задаёт свой вопрос:
— Ты кто такой, нах?
Это кто я такой? Я? Серьёзно? Я Надина неземная и, по всей видимости, единственная любовь, а вот ты кто? На моём лице расплывается улыбка.
Они сидят на кровати. Голубки, твою мать. Крепкий парняга со спортивной стрижкой и Надя. Причём, она — у него на коленях. Юбка у неё задрана, блузка расстёгнута, а рука парня лежит на лопающемся от распирающей его плоти бюстгальтере. Эх, кровушка. Да с молочком!
— Простите, ребят, правда, — едва сдерживая смех, говорю я. — Дверью ошибся. Вы бы заперлись, а то там комендантша ходит.
Я выхожу и тут же попадаю ей в лапы, после чего меня немедленно выпроваживают из общаги и грозят встречей с инспектором по делам несовершеннолетних.
— Тёма… ты почему на полу лежишь? Да ещё вон и без рубашки…
Надо мной склоняется мама и с тревогой вглядывается в глаза.
— Медитирую, мам.
— Да? Иди к телефону. Там дядя Петя тебе сказать что-то хочет. Скорей, а то по межгороду дорого.
Я подскакиваю и бегу в прихожую.
— Алло…
— Привет, Тём!
— Здравствуйте, дядя Петя.
— Как ты там? Мать сказала, что сразу из аэропорта в школу тебя погнала?
— Ага, есть такое, — усмехаюсь я.
Мы уже несколько дней, как вернулись из Москвы.
— Ну, ничего-ничего, ей виднее, что с тобой делать.
— Это точно.
— Слушай, я хотел спросить, не хочешь будущим летом с театром на гастроли поехать? Моим помощником. Работа физическая, конечно, зато подзаработаешь, спектакли опять же посмотришь. Мать твоя не возражает. Просто надо уже сейчас сказать. Я могу тебя включить в бригаду. Это в августе будет, после всех экзаменов. Сможешь успеть.
— Здорово! Отличная идея, спасибо большое, я согласен! С радостью даже!
— Ну, всё, добро. Молодец, значит готовься.
Мы ещё немного болтаем и прощаемся.
— И что там за медитации у тебя? — спрашивает мама. — Не расскажешь?
— Так чего рассказывать? Техника такая для очистки мозгов. В очевидном и невероятном рассказывали. Капица всем советовал… Если хочешь, могу тебя научить…
В этот момент в дверь звонят. Мама идёт открывать, а я стою и жду, чтобы посмотреть, кто пришёл.
— Катюша! — радостно восклицает мама. — Ты вернулась? А Оля сказала, ты в Москве работу нашла.
— Нашла, да… Но потом передумала…
— Ну, заходи, заходи скорее! Тёма, смотри, Катя приехала!
Сердце сжимается. Капец, сентиментальный, как старик. Я и думать о ней не думал после возвращения, а увидел и на тебе… Я ж на неё злой. Злой, как собака, а вот поглядите-ка, стою и улыбаюсь, как дурачок.
Она заходит и выглядит не как всегда. Она выглядит смущённо и виновато. Бросает на меня короткие взгляды и тут же отводит глаза. Чего такое-то? Я начинаю волноваться. Блин. Какого хрена! Волнение не унимается.
— Давай, проводи Катю в гостиную, — говорит мама, — а я пока чай поставлю. Сейчас чаю попьём и ты нам всё-всё расскажешь. А то вон Артёмка несколько раз пытался, но не мог никак дозвониться до тебя. Какая ты умница, что пришла. Тём, ты бы хоть накинул на себя что-то, а то ходишь голый. Неудобно ведь…
Мама убегает на кухню, а мы проходим в комнату. Повисает неловкая пауза.
— Садись, — говорю я и вдруг понимаю, что боюсь услышать что-то нехорошее. — Решила значит приехать?
Она несколько раз кивает.
— Да…
— Надолго?
— Ну, да… навсегда…
— А чего вдруг? Работа не заладилась?
— Нет, — машет она рукой. — Там всё нормально было…
— А что тогда?
— Ты прости меня, Тём…
— За что? — хмурюсь я и сердце делает пропуск.
Всё-таки я за неё волнуюсь, хоть и сказал себе, что пусть мол делает, что хочет, но всё равно, не чужой ведь человек. Вон сколько метров джинсы вместе перевели.
— Ну, за то что пропала, не сказала ничего, остаться там решила и не предупредила даже…
И всё? Только за это?
— Да я и не подумала вообще… Всё равно же у тебя тут… Вика и…
— А причём здесь Вика? — пытаюсь я связать концы с концами.
— Ну… В общем, да, наверное, ни при чём. Я, короче, задумалась, когда ты… ну… появился там… И поняла, что ты прав, конечно. Не стоит мне втягиваться в эту жизнь. Там ведь и загреметь можно под фанфары. Побаловались по малолетству и хватит. Нужно серьёзным делом заниматься.
Ф-у-у-х. Ну, вот, хотя бы одна нормальная девка. Головой думать начала.
— И знаешь, что ещё… — начинает она и замолкает… — У меня с Артуром…
Блин… Какого хрена…
— У меня с Артуром ничего не было, ты не думай. Вообще ничего… Даже намёков никаких…
— Что? — хлопаю я глазами.
— Ну, просто, чтоб ты знал…
Заглядывает мама.
— Ребят, а может мы на кухне посидим? Чтоб не таскать сюда.
— Да, конечно, — соглашается Катька. — Я и сама хотела предложить.
— Ну, пойдёмте тогда, у меня всё готово. Тёма, надень уже рубашку! Катюша, чем будешь заниматься
