не приезжал, а тут решился? — пожал плечами Крофтс. — Идея не кажется столь уж безумной, тем более что Линк вовсе не обязан являться туда под собственным именем, приедет как турист, поселится в какой-нибудь гостинице… есть у вас там какая-нибудь гостиница? Проедется по местам, по которым они тогда колесили с приятелем, да в результате и сиганет с какой-нибудь скалы или застрелится на том самом островке, где сгинул настоящий Линк. Получится хорошо закольцованная история, — Крофтс ослабил галстук.
— Если бы я писал историю Линка, — Конан Дойл говорил медленно и непривычно тихо, так что окружающие невольно замолчали, стараясь не пропустить ни одного слова. — Сразу предупреждаю, что это, скорее, литературная гипотеза, впрочем, именно таким образом на одном из предыдущих заседаний, мне кажется, была раскрыта тайна тюрьмы Пентонвиль. Ведь раскрыта? Я прав?
Финк принужденно кивнул. Дело, отобранное у него комитетом безопасности, до сих пор вызывало у сыщика приступы острой обиды на неблагодарное отечество и его бездушных чиновников. Если бы полиция сразу же арестовала всех причастных к безобразиям в тюрьме, никто бы не напал на Освальда и Дороти. Комитет же откровенно проворонил ситуацию, так что, если бы не смелость полковника Кристи, сейчас бы они уже оплакивали своих друзей.
— Так вот, если бы я писал историю Линка, я бы сделал ее более изящно, — он усмехнулся в усы. — Итак, что мы имеем: два молодых человека, один из которых сын известного пивовара, а второй его кучер и камердинер в одном лице, отправляются в горы, дабы фотографировать пейзажи. Остановившись в горной деревушке, они стремительно, буквально в пару месяцев, женятся, после чего, не отгуляв даже медового месяца, отправляются на остров, где один из молодых людей погибает при невыясненных обстоятельствах, предположительно, тонет.
По анализу фотографий Молли и вы, Филипп, утверждаете, что погиб молодой Линк, а Грин назвался его именем. Из этой версии мы выводим, что Полин — внучка Грина, которого собравшиеся знают как Линка. Допустим.
А вот вам моя версия: во-первых, да простит меня юная Берта за то, что я сейчас скажу. Прошу вас, деточка, сесть поближе к столу, мне понадобится ваша помощь.
Берта послушно поднялась со своего места и устроилась на стуле, который любезно предложил ей писатель. Финк отметил, что на ней уже не было привычного передника. Последнее явно указывало на смену социального статуса. Теперь она уже не была горничной-эмигранткой, перед собранием сидела юная и весьма привлекательная леди.
— Итак, два молодых человека прибывают в Оберстдорф.
Берта кивнула.
— Вы подтверждаете, что в ваших местах Линков хорошо знали?
— Разумеется, бабушка говорила, что отец Габриэля Линка открывал филиалы своей компании по всей Баварии и даже в Германии.
— Но знали ли они самого Габриэля Линка? Человека, который не работал на компанию и никогда не жил в тех местах?
Берта, должно быть, пыталась вспомнить, что говорила по этому поводу ее бабушка, но у нее ничего не получилось.
— Я хочу сказать, что Линк старший открыл филиал своей пивоварни в Оберстдорфе, а не переехал туда со всей семьей. Иначе зачем бы Габриэлю снимать домик, он бы остановился у своих родственников.
Берта кивнула.
— Итак, в деревню Оберстдорф прибывают два хорошо одетых молодых человека, приблизительно одного возраста. Они приезжают в роскошной коляске. Управлял лошадьми Грин, а рядом с ним или на заднем сиденье восседал великолепный Линк. Автомобили уже изобретены, но купить их дорого и хлопотно, кроме того, они совершенно еще не годились для прогулок по сельской местности. Зато легкая рессорная коляска с удобным откидным верхом — по тем временам невозможная роскошь, и не удивительно, что многие тут же решают, что приехавшие более чем состоятельные люди. К слову, мы не знаем состав семьи пивовара, и жители Оберстдорфа, скорее всего, не знают этого тоже, а молодые люди еще и похожи. Оба, мы видим это по фотографии, с косыми проборами, оба с усами. В общем, они решают, что приехали два брата, кузена, словом, родственника.
Далее в этом интересном альбоме мы находим фотографии госпожи Изольды и ее кузины Марты в младенческом возрасте, а затем, когда те выросли, видим фотографии с детьми и внуками, но где же совместные фотографии с их мужьями? Где свадебные фотографии?
— Так это ведь деревня, откуда… — начала было миссис Смит и тут же оборвала саму себя.
— Правильно, Линк сам фотограф, мало того, он явился в Оберстдорф с тем, чтобы фотографировать красивые виды. Видели вы когда-нибудь фотографа без фотографий с собственной свадьбы?
— Но как бы он фотографировал самого себя? — не поняла Берта.
— Точно так же, как сделал фотографию вместе со своим другом на фоне прекрасных баварских гор: установил кадр, после чего занял свое место рядом с Грином. Самое подозрительное в этом деле — это как раз отсутствие свадебных фотографий. Вы видели их когда-нибудь, дитя мое? — писатель наклонился к девушке.
— Нет, мне кажется, — Берта с испугом уставилась на собрание, переводя взгляд с одного на другого.
— Потому что их и не было. Не вздумайте обманывать нас, ведь инспектор может отправить запрос в Оберстдорф или Мюнхен и выяснить, есть такие фотографии в вашем доме или доме Полин или нет.
— Нет. Таких фотографий я никогда не видела, — решительно заявила Берта.
— Из вышеизложенного я осмелюсь сделать следующий вывод: сельчане принимают у себя сына богача и его друга, как они думают, родственника. Молодые люди приехали фотографировать красивые виды, но вряд ли отказались от местного алкоголя и барышень. Простите меня, Берта. Так это было или иначе, но в какой-то момент парней накачали до такой степени, что они и сами не заметили, как подписались на брачном свидетельстве, после чего проснулись женатыми людьми.
Если бы история развивалась, как нам это поведала очаровательная Берта, то есть если бы сначала между молодыми людьми и двумя юными прачками завязались тесные отношения, а потом Габриэль и Эдуард женились, исполняя свой долг, фотографии со свадьбы находились бы в альбоме. Но парней женили насильно, когда они, скорее всего, вообще ничего не соображали.
Это, кстати, объясняет, отчего всего через неделю после венчания парни уезжают на рыбалку, вместо того, чтобы остаться со своими женами. Остров — место уединенное, их должны забрать оттуда только через неделю, когда им надоест сопротивляться и они выбросят из головы идею сообщать о произошедшем в полицию.
И вот на этом самом острове один из парней погибает. Молли доказала, что выживший был Грин, который присвоил себе имя и личность Линка. Причем она строит свой логический вывод на том,
